Всякий разумно создаваемый материальный объект предназначен приносить либо практичекую, либо эстетическую пользу. Бывает так, что через некоторое время после создания такой объект перестаёт быть полезным в практическом, либо эстетическом смыслах. Как говорится, не выдерживает проверки временем. Можно, конечно, продолжать держать его под рукой из сентиментальных соображений. Или ждать, когда он в силу неумолимого течения истории перестанет считаться рухлядью, и приобретёт музейную ценность. А можно просто от него избавиться.
Например, до весны 2010 года я пользовался стареньким гитарным комбо “VEF” – наверное, первым образцом продукции такого рода, созданным отечественной промышленностью. К указанному времени его конденсаторы пошли вразнос, и играть через него на гитаре что-либо, кроме авангардного нойза, стало решительно невозможно. Запасных деталей не имелось. Выглядел он, как параллелепипед горизонтального расположения, и глаз не радовал совершенно – в отличие от, скажем, радиолл 50-х годов с их приятными изгибами полированного дерева, и клавишами “под слоновую кость”. Компактностью не отличался, пропорции имел крайне неудобные в быту. Так что перспектива поместить в его корпус новую начинку тоже была сомнительная. Я мог бы подождать ещё лет десять, когда этот гроб с музыкой станет достойным одного из залов Политехнического музея. Но, честно говоря, предпочёл вынести его на свалку.
А бывают такие разумно созданные материальные объекты, от которых давно уже нет ни пользы, ни удовольствия, да и в чулан про запас их не сложишь. Как правило, относятся они к категории недвижимости.
Улица. Плотный ряд соприкасающихся стенами унылых двухэтажных лабазов. Возможно, тех самых, про которые ещё Велимир Хлебников написал: “Слитные улицы так же трудно смотрятся, как трудно читаются слова без промежутков и выговариваются слова без ударений”. Облупленные фасады, потрескавшиеся деревянные рамы. Из разбитого стекла в окне первого этажа доносится затхлый запах уныния. Такие дома по большей части совершенно непригодны для размещения там жилья или офисов. Во всяком случае, с точки зрения ныне живущих на свете людей.
Да и ремонту такие дома, как правило, не подлежат – если не называть ремонтом предварительный демонтаж всего, что есть, кроме несущих стен. Межэтажные перекрытия там по большей части деревянные – и скажите спасибо, если при строительстве их присыпали махрой от гниения. Под слоем штукатурки на любой стене обязательно обнаружатся дранка, пакля и что-нибудь ещё настолько же к сотому году от момента постройки презентабельное. Вот и стоит порой по нескольку лет целый квартал никому, в сущности, не нужных домов.
Но однажды на такую улицу приходят суровые люди в строительных касках и рабочих робах. Выясняют, что крайний левый дом можно реконструировать. Во всяком случае, есть шанс, что при демонтаже перекрытий и внутренних стен внешние в ожидании новой начинки не сложатся. Что три самых симпатичных фасада можно оставить, дабы встроить их в первый этаж недавно спроектированного торгового центра, частично сохранив колорит старой улицы. И что всё остальное – настолько ветхое и гнилое, что остаётся лишь сдерживать рвотные позывы при проведении работ по сносу.
И лишь стоит начаться запланированным работам – тут же появляются какие-то клоуны с плакатами. Устраивают много шума. Обзывают строителей нехорошими словами. Создают аварийные ситуации при въезде и выезде со стройплощадки, пытаясь кинуться под колёса
бетономешалки. Представляются участниками инициативной группы с громким названием. Требуют предъявить документы на проведение работ, и принципиально не верят тем, что имеются. С пеной у рта доказывают, что “этот дом сносить нельзя”, потому что в тысяча восемьсот затёртом году там то ли родился, то ли скончался какой-то по определению неведомый строителям персонаж из курса литературоведения для студентов-гуманитариев.
Где была вся эта публика те десять лет, на протяжении которых этот “исторический” дом стоял и гнил, никем не востребованный? Писал ли кто-нибудь из этой инициативной группы в мэрию с предложением отреставрировать драгоценное здание своими силами? Предлагал ли привлечь различные культурные организации для основания в его стенах музея того самого персонажа из вузовского учебника литературоведения? Очевидно, нет. Стоял – хорошо, пускай дальше стоит. Взялись реконструировать? Беда! – алчные буржуи искажают облик охраняемого государством объекта. Сносят? – и того хуже. Не допустим!
Наверное, одним из самых бестолковых сооружений в истории были стены Московского Кремля – всех известных версий. Хотя бы потому, что ни одной действительно долговременной осады они не знали. Как-то всегда выходило, что в самый ответственный момент какой-нибудь придурок открывал ворота, и всё шло к чёрту. Однако, Кремль по-прежнему формально символизирует Москву, и приносит неплохой доход туристической отрасли – точно так же, как и совершенно бесполезные в практическом смысле пирамиды Хеопса.
При этом перестраивали Кремль несчётное количество раз – как и сами стены, так и всё то, что помещалось под их сомнительной защитой. Интересно, кто-нибудь в 1503 году поднимал шум касательно “искажения исторического облика”, когда древнюю церковь Михаила Архангела сменил храм-новодел, возведённый итальянскими специалистами? Даже думать смешно. Старое отживало свой век, и естественным образом уступало место новому. Дикий человек средневековья шёл вперёд, постепенно превращаясь в человека новейшего времени: грамотного, знающего толк в гигиене и социальной защите. И этот венец творения теперь цепляется за самые последние руины прошлого так, будто это всё, что у него осталось. А будущего нет вовсе.
Реальная ценность любого предмета материальной культуры определяется его востребованностью. Утверждение это не вызывает никаких сомнений само по себе. Но автоматически становится едва ли ни крамольным, как только в Москве начинают ломать какой-нибудь “Военторг”, несколько лет простоявший без дела в аварийном состоянии.
Мне скажут: государство, дескать, обязано обеспечить… Отвечу: разберитесь сначала с тем, что государство обязано обеспечить на вашей лестничной клетке, в вашем дворе, и на вашей улице. Я, если честно, с подозрением отношусь к тем революционерам, у которых собственный дом не выметен. Видимо, они искренне считают, что стоит восторжествовать справедливости в глобальном смысле слова, как их персональные тараканы по углам исчезнут сами собой.
В общем, если где-нибудь в очередной раз поднимается гневная волна народного негодования по поводу своевольного сноса очередного исторически ценного здания – не спешите присоединяться к очередной группе митингующих. Для начала хотя бы поищите в сети фото спорного объекта. В половине случаев это может оказаться абсолютно неприглядный лабаз. Быть может, вы каждый день проходите мимо почти такого же “памятника архитектуры” по узенькой полоске тротуара, усеянной размытыми пятнами отвалившихся пластов штукатурки. И мысль у вас при этом только одна: когда же наконец снесут эту халупу?
Comments are closed