На русском языке про «The Fall» написано, наверное, не меньше, чем про «Aerosmith» или «Dire Straits» — благо, коллектив неоднократно приезжал с концертами в Россию — но на популярности группы это практически не сказалось. Ничего удивительного, ведь поклонников более известных в России «Sonic Youth» и «Joy Division» тоже трудно встретить просто так на улице, но спроси даже у этих редких эстетов про «The Fall» — наверное, и они не найдутся с ответом. Виной тому, пожалуй, мы сами — музыкальные журналисты. Культурную миссию «The Fall» в нашей стране никто не понимает, потому что объяснить саму её суть пыталась только сама группа. Да и миссия эта массовой культуре вызывающе, оскорбительно чужда.
Марк Смит — выдающийся по своим отрицательным качествам лидер. Саркастичный, агрессивный, авторитарный, он, кажется, пытается всеми силами сделать хуже себе, музыкантам и всему миру — и это у него прекрасно получается. Он исполняет брутальную, примитивизированную, монотонную музыку, слишком экстремальную даже для панков. Он не раз вступал в потасовки со зрителями и случайными прохожими, в США находился под следствием за то, что пытался избить своих музыкантов прямо на сцене во время концерта. Он задерживал или вовсе не платил денег своим партнёрам. Он регулярно разгонял очередных участников группы, которые не успевали ни хоть что-нибудь сыграть, ни понять, чем они провинились. Он приводил в «The Fall» своих жён-музыканток, чтобы хотя бы они в какой-то степени держали его под контролем. Он (хотя это ещё ничего не объясняет) часто перебирал с алкоголем. Он вываливал потоки грязи в прессу и со сцены по поводу и без. В результате, как правило, «The Fall» выпускали очередной сумасшедший и непонятый человечеством альбом, после чего неуправляемый хаос возобновлялся.
{youtube}yFCOt6wbm80{/youtube}
Эстетика разрушения у Смита постоянно балансировала на грани того, что это музыка в принципе могла прозвучать. В 1976-1982 годах музыканты, зарабатывавшие по двадцать фунтов в неделю и не евшие по один-два дня, едва не падали в голодный обморок. Соавтор Смита по песне «Psycho Mafia» («Психиатрическая мафия») клавишница Уна Бэйнс подрабатывала медсестрой в клинике для умалишённых, откуда черпала сюжеты.
{youtube}A136KB6cWDU{/youtube}
Будучи фанатиком последней ноты, последнего аккорда, Смит брал на себя роль демиурга, без конца созидающего и разрушающего. Причём — с сумасшедшей скоростью и звериной энергией. «Иногда кажется, будто The Fall — группа без памяти, без истории: из-за постоянных перемен состава она — плоская, словно рекламный щит», — писал New Musical Express. Тем не менее, Смит всегда отдавал должное своим музыкантам, они не были для него набором безликих сессионщиков. Узнаваемость «The Fall» обеспечивалось за счёт сформулированных Смитом принципов «повторяемости» и «нагнетания напряжённости». Люди приходили и уходили, а основной приём — рифф, повтор, мантра — оставался. «Он пел, кричал, визжал и проповедовал — поверх убойного, угрожающего грохота. Лишённые традиционной рок-н-ролльной динамики, The Fall сконструировали впечатляющую стену звука», — писал об этом американский журналист Гай Эвальд. «Для группы важен не рок-н-ролл, а идеи», — соглашался Смит.
{youtube}QzivmOQWkVQ{/youtube}
С самого начала по своей идее группа была более панковской, чем весь панк-рок вместе взятый — и именно поэтому панки ненавидели Смита. «The Fall» не носили булавок и ирокезов, были равнодушны к своему внешнему виду и при этом играли очень много музыки. Люди, не отличавшиеся особым умом, просто не успевали уследить за мыслью. А мысль была уникальной для Великобритании, и не случайно, что именно «The Fall» побили все рекорды приглашений на студию к легендарному радиоведущему Джону Пилу (27 выступлений!) — уж он-то знал толк в безумных брильянтах.
{youtube}WzAOiA4dH_o{/youtube}
Тут ещё необходимо понимать вот какой момент. В двадцатом веке Манчестер не только был самодостаточным городом в том, что касалось массовой культуры (одни футбольные команды «Манчестер Юнайтед» и «Манчестер Сити» чего стоят!), здесь хватало энергии и талантов для напряжённой конкурентной борьбы — как между собой, так и с Лондоном. Поэтому ещё в шестидесятых годах на видных местах хит-парадов часто оказывались манкунианцы — «Hermans Hermits», «Hollies» и другие. Десятилетием позже «The Fall» пришли на местную панк-сцену, когда она уже была, по сути, поделена, и единственный коллектив, с которым они играли на одних и тех же концертах, были «Buzzcocks». Это была без сомнения, великая команда, но гораздо более лиричная, чем «The Fall», если это слово можно употребить по отношению к контркультуре — хотя именно «Buzzcocks» были первыми панками, употребившими слово «любовь» в названии альбома. В этом культурном окружении Смит чувствовал себя бездомным на Родине и, может быть, как раз поэтому отличался завышенными ожиданиями в отношении своих гастролей в США — нью-йоркская музыка была слеплена словно специально для него. Однако, когда доходило до дела, Марку привычно сносило крышу, и в США для творчества у него не оставалось возможностей. В результате «The Fall» могли творить только в ненавистной Великобритании — там им приходилось придерживаться хоть каких-то рамок. Сознательно избежав успеха в поп-музыке, Смит не сбавлял оборотов ни на минуту своей жизни, вгоняя в шок и трепет свою немногочисленную, но по-настоящему понимающую контркультуру аудиторию.
{youtube}wygQmJ59E4Q{/youtube}
Собственно, он продолжает это делать и сейчас.
{youtube}_godSE6RJy0{/youtube}
Фото: официальный facebook группы.
Comments are closed