Напрасные слова и буржуазное лицемерие

Концепция политкорректности появилась на свет не вчера. Но почему-то мало кто до недавних пор обращал внимание, что некоторые её изводы способствуют продвижению идей консервативных, а то и откровенно реакционных.

 

Вот, например, перед нами т.н. «культурная апроприация» — социологическая концепция, согласно которой заимствование или использование элементов одной культуры членами другой культуры рассматривается как отрицательное явление. В основе её лежит предположение, что культура, чьи коды подвергаются заимствованию, подвергается также эксплуатации и угнетению со стороны заимствующей культуры.

Это что, выходит, когда чуваки из Beatles и Rolling Stones в середине 60-х начали тренькать на ситарах, они тем самым подвергали эксплуатации индийскую культуру? Когда вокалист Scorpions позирует с балалайкой на фоне собора Василия Блаженного — он совершает «культурную апроприацию»?

ОК, а как быть с полной восточных мотивов песней Queen «Mustapha»? Ну хорошо, допустим, у них на момент написания этой песни был в составе музыкант персидского происхождения. Наверное, этот факт их автоматически извиняет. А если бы не было такого человека?

Получается, согласно концепции «культурной апроприации», использование определённых культурных кодов допустимо лишь для лиц, чьё происхождение негласно увязывается с соответствующими культурами. Негласно — в том смысле, что не по закону, а «по понятиям». Повезло родиться австралийцем — дуй в диджериду. Не повезло — руки прочь от чужой культуры, подлый эксплуататор.

То есть, концепция «культурной апроприации» в основе своей сегрегационна. И к тому же отрицает весь предыдущий опыт развития человеческой культуры как непрерывного процесса заимствования друг у друга слагающих культуру элементов. Фактически требуя законсервировать этот процесс в состоянии на момент обнародования концепции.

Как говорили латиняне, «ищи кому выгодно». Кому выгодно осуждать заимствование культурных кодов, фактически консервируя тем самым дальнейшее развитие культуры,и узаконивая размежевание по признакам т.н. «национальной самобытности»? Очевидно, тем, для кого эксплуатация оной «самобытности» — деньги и власть.

Происходящие последние полвека смешение и десакрализация культурных кодов (то есть ситуация, при которой никто не устроит межнациональных разборок, если кто-то что-то не то надел) эксплуататорам «самобытности» невыгодна, ибо в этом случае постепенно исчезают ниточки, за которые они привыкли дёргать, дабы разделять и властвовать.

Легче всего управлять человеком, используя комплекс вины. До недавних пор с этим справлялась религия, спекулируя на идее греха. Но время идёт, и религиозные предписания перестают нести информацию, полезную для выживания в жестоком мире. Потому что мир сейчас, несмотря на все старания традиционалистов, уже не настолько жесток, как, скажем, пару тысяч лет назад.

Меньше религиозности — меньше комплексов вины за «грехи». И, как следствие — меньше ниточек, за которые можно дёргать.

С одной стороны, религиозная манипуляция давно уже перестала справляться с адекватным решением каких-либо задач в пользу хозяев жизни эпохи пост-империализма (К-банда подробно рассказывала об этом в статье «Торгующие, храм и буржуазное лицемерие«). С другой — как-то манипулировать массами по-прежнему нужно. Что делают властители дум? Правильно — изобретают новую систему «грехов» — стильную, современную и молодёжную, которая призвана ловить на крючок человека светского и считающего себя прогрессивно мыслящим. Но, увы, не особо склонного подвергать критическому осмыслению всё, что ему говорят.

Вот ему и говорят: а что у тебя делают дримкатчер и китайская гадательная монетка? Просто для красоты? А ты знаешь, что твои предки, подлые белые колонизаторы, долгие годы грабили и унижали несчастных индейцев и китайцев? Крали, и использовали, как игрушки в богатых домах даже то, что для них было святынями. И ты сейчас делаешь то же самое. Потому что дримкатчер не просто игрушка — он по индейским верованиям дурные сны отгоняет. И монетка эта не просто игрушка — с её помощью древние китайцы будущее предсказывали…

И всё, после такого прессинга клиент уже чувствует себя виноватым. В качестве побочного эффекта он, только что бывший светским человеком, ещё и начинает заботиться о том, чтобы ни в коем случае не
обидеть чужие верования. То есть, не имея балласта своих собственных предрассудков, принуждён создавать комфортные условия для развития чужих. Подтверждая тем самым тезис, согласно которому любой традиционализм в современном мире способен выжить лишь путём откровенного паразитирования на ресурсах рациональной светской цивилизации.

Или взять такое феерическое понятие, как «сексуальная объективация». Вообще-то «объективация» — серьёзный философский термин, обозначающий мыслительный процесс, при котором рассматриваемый объект наделяется в восприятии определёнными характеристиками. В настоящее время оно, получив широкое распространение в обиходе, вдруг усохло до уничижительной характеристики восприятия другого человека или отношения к нему исключительно как к объекту для собственного сексуального удовольствия.

Говоришь кому-нибудь: «ты секси» — и тут же получаешь клеймо «объективация». Разделение одежды на мужскую и женскую — «объективация». Отсутствие на теле одежды или выставленный напоказ хотя бы кусочек обнажённого тела — «объективация». Чёрт возьми, даже Пигмалион, изваявший статую Галатеи — «объективация»!

При этом мир вокруг нас по-прежнему полон образов, эксплуатирующих идею секса как продукта престижного потребления. В рекламных роликах накрашенная длинноногая куколка трогательно постанывает под штангой в спортзале, даже если рекламирует лекарство от насморка, а холёный мускулистый мачо жестом покорителя вселенной размазывает по мужественному квадратному подбородку пену для бритья.

Но мы будем обвинять в «объективации» не создателей этих роликов, а пухлого очкарика-нерда из центра дальней космической связи, который сажал ракету на комету, будучи одет в гавайскую рубашку с возмутительным узорчиком из женских фигурок. Производитель рубашки при этом также останется за
рамками праведного гнева.

Хотя вообще-то нет решительно ничего плохого в самой ситуации, когда, глядя на другого представителя своего биологического вида, испытываешь к нему сексуальное влечение. Вопрос лишь в том, как ты этими ощущениями распорядишься дальше. А всякий, кто считает, что глядеть на ближнего своего, как на сексуальный объект, в принципе зазорно — прежде всего сам заложник ханжеской патриархальной морали и библейской демагогии о «прелюбодействе в сердце своём».

То есть поскребёшь обвинение в «сексуальной объективации» — получишь на выходе всё тот же церковный бред об похоти, грехе и умерщвлении плоти, с помощью которого людям напрочь отбивается вполне здоровое, сугубо эстетическое восприятие телесной красоты.

Между тем, по логике вещей, объективация, если уж рассматривать её в подобном разрезе — это в принципе взгляд на человека, не как на личность, а как на средство для достижения неких целей. И средством он может быть не только для секса, а для чьего-то финансового благополучия или самоутверждения.

Тут впору процитировать Жванецкого: «это что-то новое или мы этим уже давно занимаемся?». Потому что эксплуатация наёмного труда — объективация. Обман с целью получения выгоды — объективация. Школьная травля — тоже объективация. 

«Человек всегда должен быть только целью и никогда не может быть средством!» — говорил Кант. «Маркс развертывает этот принцип дальше, утверждая, что человеческое существо не должно превращаться в средство не только чужих целей, но и даже в средство своего индивидуального бытия» (Э. Фромм).

А потом вдруг пришли умники, вполне допускающие использование человека, как наёмную рабочую силу, или ведущегося на маркетинговые уловки лоха — и строго следят, не поглядел ли кто на кого с вожделением. Если это не персонаж из снятого по их заказу рекламного ролика, разумеется.

Таким образом под соусом «объективации», как и в случае с «культурной апроприацией», светскому человеку опять навязывается сугубо религиозное представление о «греховных мыслях». Какого чёрта?

А такого. Изрядная часть всех этих «модных терминов» из словаря политкорректности на деле существует для того, чтобы, как в библейские времена, примирить маленького человека с его незавидным положением. И осуждающе одёргивать, если он вдруг пожелает странного. Только уже не в тёртых библейских терминах.

Мракобесие в чистом виде давно не в тренде. Поэтому идеи мракобесия пытаются выжить, мимикрируя под нечто внешне логичное, даже местами наукообразное, но — неизбежно адаптированное к вящей выгоде хозяев жизни.

Сперва нам пудрят мозги обилием возможностей при единственном разумном экономическом мироустройстве. А когда до слишком многих начинает доходить, что эти возможности — не про них, тут же вступает хор жрецов политкорректности с песней «а вам это и не надо, и вообще, это плохие желания, будьте морально выше этого».

ОК, мы будем выше. А некий «народный избранник», всю свою предвыборную компанию демонстрировавший публике тот гроб, в котором он видал всю эту вашу политкорректность, станет ещё богаче.