Известны два пути для таланта в музыкальном мире. Это компромисс, угождение системе или сопротивление, альтернатива. Но есть и третий путь – быть собой. Беседуем об этом с певицей Ютой, она часто говорит вещи противоположные тому, что можно услышать от героев нашего портала, но ничего общего с попсой в ней нет. Обсуждаем независимость и норму, альбом «Мои родные», жизнь и судьбу.
– «Актуальные» песни нередко перебирают, как чётки, отвлечённые образы, чувства, но не рассказывают внятную историю. Должнали ли в песне быть история, судьба?
В песне должна быть твоя субъективная правда. Этого достаточно (улыбается). Это и есть то, что заставляет слушателя погружаться в себя. Медитация такая. А насчет истории… Знаете, мой друг говорит, что история есть ситуация из прошлого, рассказанная тобой. Важно, как ты ее рассказываешь: сегодня так, а завтра можешь по-другому. Имеешь право – твоя же история! Следовательно, ты в праве менять историю, а значит, менять прошлое! Соответственно, меняя прошлое, ты меняешь свое будущее. Песня, написанная мной 10 лет назад, условно назовем ее «историей», тысячи раз спета мной на концертах. Из года в год меняется мое отношение к «истории». Единственное, что не меняется – мой фокус внимания. Когда он сосредоточен на «истории», то там нет и не может быть лишнего. Ни пафоса, ни заигрывания с публикой.
– Наш портал интересуют вещи, которые не проходят к слушателю через официальные СМИ. Нам важны альтернативы массовому сознанию – андеграунд, авангард, музыка поиска и находок. Эти вещи всегда и везде надо протаскивать, проносить контрабандой, объяснять, раскрывать, иногда даже ретушировать.
Против чего вы? Есть ли в вашей жизни такие понятия, состояния, против которых вы готовы выступать, которые вас категорически не устраивают?
Вы знаете, мне и сейчас приходится протаскивать свой материал и объяснять, и раскрывать. Если нет спонсорских миллионов и продюсера, то доносить свой материал приходится самой, так как при наличии продюсера материал протаскивает он, а при наличии миллионов можно тупо кое-что проплатить. Без гарантий, кстати, что тебя полюбят люди. Я никому не платила за ротации, я не использовала связи, я не унижалась и не шла на творческие уступки. Против чего же я протестую? Против пустоты, которая сейчас стала отличительной чертой многих популярных артистов, как в России, так и на Западе. Какой-то голый пластик прет, души мало, драйва мало.
{youtube}BqzTcXqPS3s{/youtube}
– Как для вас звучит утверждение, что альтернатива появляется тогда, когда есть устойчивая норма. Когда же большая часть эфиров и площадок заняты антимейнстримом, «ненормой» – альтернативой становится классика и естественность? Не кажется ли вам, что естественная «нормальная» лирика, поэзия, музыка сейчас – сопротивление?
Да, есть порой ощущение, что часть своих усилий ты тратишь не на созидание, а на сопротивление индустрии, это абсолютно точно подмечено. Но это не так. Кто-то из умных сказал, мол, выбирая свой путь, следуй ему до конца. Я выбрала свой путь. И не собираюсь я ни с кем бороться. Я делаю свое дело и двигаюсь. Быстрее ли, медленнее – это не важно. Важно, что это приносит радость мне и моим слушателям.
– Свердловск/Екатеринбург был колыбелью рок-проектов с большой долей нонконформизма, Получаектся, что Вы другая. Вы – эдакая альтернатива альтернативе, Почему не в общем стою, не в массе?
Я записала свой первый альбом в некотором состоянии подражания всему миру и уральскому рок-клубу в частности. Альбом не произвел впечатления на широкую аудиторию. И тогда я сказала себе: «Короче, я буду собой. Я хочу быть собой». И стала записывать эклектичные и стилистически неоднородные пластинки. Правда, с обязательными хитами. Поиски себя, вроде как (смеется).
– Судя по вашим записям, вы не жалуете «музыку бунта» – в разное время она была разной, джаз-психодел-панк-индастриал-фри. Как вы относитесь к андеграунду, к разным видам музыкальнного сопротивления?
Мне слово «сопротивление» не по душе в данном контексте. Кто нападает-то? Что за мифический враг? Ерунда это все. Просто музыкальные вкусы и среда обитания у всех разные. Я только «за» существование андеграунда! Я не в восторге от притягивания за уши какой-то идеологии какому-то музыкальному направлению, в данном случае, андеграунду. Музыка всегда выше идеологии.
– Ваши дуэты с Владимиром Шахриным («ЧайФ») – «Ждали» и, особенно, с Сергеем Галаниным («СерьГа») – «Дверь на замке» – впечатляют. Компания там ого-го – Евгений Маргулис, Михаил Ефремов, Гарик Сукачёв, соло играет Сергей Воронов. И царит дух раскованности и естественности, которого так не хватает нашей рок-тусовке, есть нежность, которая очень украшает этих суровых дядей. Почему вы записываете мало таких песен?
В новом альбоме «Мои родные» есть красивейшие песни. Пройдет несколько лет, и о них скажут, мол, эти песни впечатляют (смеется).
{youtube}Y7YusjpeFH4{/youtube}
– На альбоме звучат песни «Папа», «Мама». Эти образы присутствуют и в других вещах. Это тоже «не принято» на современой сцене – говорить о себе. Вдруг не так поймут? Не страшно говорить на публике на такие темы?
Какой злободневный и точный вопрос! Прикольно, да… Посмотрите на сегодняшнюю индустрию. По сцене в трусах ходить не страшно, а про маму с папой петь страшно… Я даже не знаю, что и добавить… О родителях не страшно говорить. Страшно не говорить о них.
– На альбоме есть рок-гитары, балканские ритмы, русские фолк-мотивы, в «Любимый мой» слышны казачьи интонации. это такой поп-рок-мейстрим, то, что в стране много лет почти не звучит. А как вы определяете свой стиль?
Просто мейнстрим! Приставка «поп-рок» в наше время делает некогда популярное понятие поп-рок-мейнстрим абсолютно размытым и размазанным. Мои песни звучат и на попсовых, и на роковых, и на шансонных радиостанциях.
– У Вас словно вовсе нет, скажем так, – сценической наглости. Ваши вещи не лезут в душу. Как же брать слушателя за живое, как заставить его летать?
Мои песни не лезут в душу. Они трогают душу. Лезть в душу – низко.
– Произошел ли в 90-х годах некий надлом, перелом, ухудшение вкуса публики?
Это было тяжелое для страны время. Безусловно, был надлом и перелом и переперелом. Вкус публики…. Ох. «Вкус публики» – это универсальная словесная конструкция, которая сглаживает горечь непопулярности. Сделать качественно и красиво, да еще чтобы людям нравилось, не всем удается. Но многие хотят. Кому не удается частенько используют клише «вкус публики». Есть еще ряд эстетов, не любящих свою страну. Правильнее было бы сказать, не любящих себя в этой стране. Они тоже любят поговорить про «вкус публики».
– Помню креативный подход (без которого страдает наш рынок) в оформлении некоторых ваших релизов. Как вы относитесь к рынку физических носителей, к соперничеству форматов – цифры, аналога, CD, винила? Важно ли вам, как ваш альбом ощущается в руках? Выходят ли ваши альбомы на виниле?
Мир изменился, цифровой формат уже давно не соперник физическим носителям. С этим ничего не поделаешь. Я все свои релизы выпускала и на цифре, и на CD. Но альбом «Кстати» выпущен и на виниле.
– В стране почти нет «высокой», настоящей эстрады. Как вы считаете – в чем причина? Происходит оскудение творческих сил – появляется меньше песен и стильных артистов или публика (народ – смайл-смайл) «виновата» – не воспринимает серьёзную эстраду, песни с содержанием?
Там, где ставится упор на шоу, естественным образом вырождается живое исполнение. Фанера, плэйбэки, полный плюс – все это издержки постановки шоу-программ. Да и, подчас, нежелание артистов работать живьем. Вот и массовая публика просто забывает, что такое кайф от живого исполнения. Идет подмена ценностей. Но все будет налаживаться в этом направлении, вот увидите!
Comments are closed