Умка: «Акустика 86=68»
Корреспондент «Контрабанды» Тим Ляховский побывал на акустическом концерте Умки 21 сентября 2016 года в «Точке сборки».
Супруга перед концертом предварила мой настрой и предложила тост «за продвижение качественного андеграунда».
Умка кричит: «Подходите, купите что-нибудь, пусть порадуется мое бескорыстное сердце!» «Если у вас остались деньги, отдайте их мне!»
На концерт свободный вход, за книги Умка тоже предлагает сколько покупатель считает нужным. Все действительно довольно первобытно: Умка зазывает на концерт своими силами, лично набирая сообщения. Идея концерта – что 86-й был русским 68-м. В эти годы случился прорыв англоязычной/русскоязычной рок-музыки.
Во втором отделении Умка набирается сил и рассказывает о том, как это было в 86-м году, когда она приехала в Питер, увидела, как там «улица корчится безъязыкая — ей нечем кричать и разговаривать». Хиппи, которые жили там, пели раннего Гребенщикова и Шевчука, но то, чем они жили – об этом было некому петь. Она сочинила песню об этом «Дети цветов». Было страшно выходить и петь эту песню впервые – и стало удивительно, когда ее одобрили.
Скрипач Вася Егоров играет длинную бесконечную мелодию, которая прерывается или делается тише, переходит в тихое бренчание на струнах скрипки, когда Умка начинает петь.
Умка предупреждает: «Будут сюрпризы – Дед Мороз и так далее», уходит в глубину зала и нагло ухмыляется оттуда. На сцене появляется бородатый мужик с гитарой. Его первый номер – шансон, с хорошими стихами в бардовской манере. Я начинаю понимать, что теперь весь концерт музыка (голос, гитара, скрипка) будет необработанной, сырой, в меру жесткой, как щетина на лице этого барда.
Второй номер – блюз, начинается со слов «Я проснулся рано утром, где-то в 6 часов». «Ну что поделать, – восклицает он, – что бы ни сочинил, получается как у J.J. Cale!»
Затем Умка берет гитару и смотрит в зал: атмосфера сгущается, становится темной. Вторая ее песня начинается так же: «Я проснулся рано утром, где-то в 6 часов». Но гитара играет в ритме железной дороги, и голос Умки с J.J. Кейлом точно не перепутаешь. У нее мощный узнаваемый голос, которым она умело управляет, в зависимости от жанра нового произведения.
Молодой человек в первых рядах бормочет что-то нечленораздельное. Опыт общения с пьяными у Анны Герасимовой потрясающий. «У нее же есть внук – вот у него крутая бабка!» — замечает тут моя супруга. В течении концерта я буду замечать все новые и новые краски ее работы с публикой.
Через несколько песен на сцену выходит Дима Легут и играет рок-н-ролл изящной эпохи. Из длинного текста песни запоминаю одну яркую фразу: «Я еще не Циммерман, но уже не Кобзон». В этой фразе сосредоточен, наверное, весь нерв российской рок-музыки последних лет сорока.
Следующий номер Умки – в стиле Высоцкого. «Ну, а теперь будем петь нормальные песни». «Нормальные» песни будут про свободу («Свобода – самая страшная вещь в мире») и про ее
последствия. «Кто здесь панк, а кто – урла? Кто здесь – мэн, а кто – герла? В Питере стремно!!» Автостоп – круто, но тоже стремно: можно «сорваться в пропасть, захлебнуться в собственной блевоте, быть раздавленным на трассе». Из страшной жизни неформалов 86 года прорастают страшные девяностые. Здесь похожий стиль: очень много свободы, очень много возможности потеряться, сгинуть просто так. «Сегодня мода на свободу, а завтра – мода на тюрьму». А ощущения те же: «стремно, очень стремно».
В перерывах Умка продает книгу воспоминаний Игги Попа, книгу Марии Ремизовой о связи мифологического сознания первобытных людей и музыкальной культуры 60-х.
Дальше идут песни поражения: не мы, а нас. В этом смысле 80-е будут продолжаться, пока что-либо не изменится. Но «Нас не перевоспитать – лучше уничтожить, расстрелять».
Умка из женщины умеет перевоплощаться в зверька, существо иного порядка. «У меня есть маленькие рожки. У меня в ботиночках копытца. Пусть меня милиция боится». Зверя от человека отличает сверхъестественная сила выживания и умение обороняться.
Совершенно ясно, что Анна Герасимова – очень честный человек. То самое ощущение, когда голос крут именно своей противностью. Она очень любезна, подчеркнуто-вежлива к собеседнику. Но за вежливостью у нее есть внутренняя черта, отличающая олдовых хиппи – аристикратизм и грубость, подчеркнутое уважение и внутренняя свобода в одном флаконе.
