Герои панк-рока по средам, ч.106: Yellow Dogs (Иран)

История иранской группы «Yellow Dogs», вне всяких сомнений, самая трагичная в истории панк-музыки. Прежде, что скрывать, бывало всякое — смерть от передозировки, самоубийства, психические заболевания, тюрьма. Но чтобы половину группы перестреляли безоружными вместе со случайно подвернувшимися под руку людьми — в тот момент, когда музыкантам удалось благополучно уехать из своей, мягко говоря, неприветливой Родины — такого я однозначно не могу припомнить ни с кем.

«Yellow Dogs» собрались вместе в Тегеране в 2006 году, получив своё название от выражения фарси, означающего «нарушитель спокойствия», «негодяй». Сяваш Карампур (вокал), Соруш Лулуш Фаразманд (гитара), Кури Мирзеай (бас) и Араш Фаразманд (ударные) пришли к музыке во время недолгого экономического подъёма, когда в Иране впервые после исламской революции появилась возможность подпольного светского досуга — если у тебя были деньги. С самого начала эти ребята ориентировались на западное звучание и пели по-английски. Выступления группы проходили в музыкальном клубе с граффити и изображниями Курта Кобейна и «Битлз» на стенах. Этот клуб, известный просто как «Цирзамин» («Подвал»), стал главным местом сбора местной контркультуры. Подражая американским хиппи, иранские панки отращивали волосы, играли в компьютерные игры, пробовали наркотики, изучали альтернативные религии (зороастризм, древнюю религию Ирана) и размышляли о поэзии Омара Хайяма — но всё это было под запретом, нарушение которого обходилось без последствий лишь благодаря протекции высокопоставленных родителей. Как и многие иранцы, ребята проводили много времени в Индии и вообще старались при первой возможности уехать за рубеж. Опасаться было чего — как раз в эти годы один из их друзей был обвинен в «поклонении сатане» за то, что был участником рок-группы, а Карампур однажды стал жертвой полицейских, которые заставили его сбрить длинные волосы. «Вы не можете быть рок-звездой в Иране», — говорил менеджер группы Али Салехезаде, — «Это противоречит законам в области культуры. Вы не можете расти там, как группа». При этом музыканты не призывали к смене государственного строя. «Мы не хотим менять мир — мы просто хотим играть музыку», — сказал в интервью CNN в 2009 году Сяваш Карампур.

После трёхлетней игры в кошки-мышки с властями ребята стали героями киноленты Бахмана Гобади «Никто не знает о персидских котах», покорившей Каннский фестиваль. Так в 2009 году «Yellow Dogs» мгновенно получили мировое признание и одновременно потеряли Родину. Музыкантам и их семьям удалось выехать в Турцию, где «Yellow Dogs» наконец-то сумели сыграть первый официальный концерт.

Семьям музыкантов пришлось поселиться в Турции, но сами музыканты хотели получить гражданство США и сделать музыкальную карьеру там. В декабре 2009 года «Yellow Dogs» были приглашены в посольство США в Стамбуле, где подробно рассказали об иранских антиисламских протестах, иранской контркультуре, свободе выражения мнений, тенденциях в употреблении наркотиков. Всё сказанное было изложено в неклассифицированном документе Госдепартамента США «Иран / культура: если вы хотите стать рок-н-ролльной звездой», впоследствии опубликованном в проекте Wikileaks. Представитель правительства США, беседуя с членами группы, назвал их «проницательными, хорошо информированными и находчивыми». В январе 2010 года группа вылетела в США по визам художников, полученным благодаря протекции иранской рок-группы «Hypernova», переселившейся за океан ещё раньше. За последующие три с небольшим года «Yellow Dogs» удалось записать десяток песен, выступить на нескольких крупных фестивалях и несколько раз попасть на телевидение. Однако творческая свобода не принесла денег. Чтобы сэкономить на жилье, музыканты вместе с друзьями снимали второй этаж небольшой арт-галереи в бедной части Бруклина. «Они походили друг на друга с кудрявыми черными волосами и узкими джинсами. Они выглядели как типичные хипстеры», — так описывал группу их сосед по району. «У нас всегда было от 15 до 20 человек, живущих в этом доме», — рассказывал друг и сосед группы Кинг Раам, — «У нас были самые дикие вечеринки. Это были иранские музыканты, художники, фотографы. Это было то же самое, что и у нас в Иране, но без страха».

Как впоследствии писала «Нью-Йорк Пост», 11 ноября 2013 года около полуночи в дом вошёл бывший басист иранской группы «Free Keys» Али Акбар Мохаммед Рафи, годом ранее изгнанный из своего коллектива за воровство гонораров и музыкальной аппаратуры. Рафи был знаком с детства с «Yellow Dogs», но в США они не поддерживали с ним отношений. В гитарном чехле у Рафи был спрятан самодельный обрез, из которого он по очереди застрелил братьев Соруша и Араша Фаразмандов, душевнобольного художника и музыканта Али Эскандаряна, ранил друга группы Сасана Садегхпуроско, после чего прострелил дверь ванной, где пытались скрыться остальные обитатели дома. Музыкант «Free Keys» Пуйя Хоссейни, отделавшийся побоями, умолял пощадить людей. По словам очевидцев, во время расправы Рафи кричал что-то вроде «Почему вы притащили меня сюда из Ирана и бросили?», после чего поднялся на крышу здания, где застрелился до прихода полиции. Сяваш Карампур и Кури Мирзеай не пострадали только потому, что в момент инцидента их не было в доме. «Для меня и Мирза это был одновременно самый удачный и худший день в жизни», — сказал впоследствии Сяваш.

В Иране трагедия получила большую огласку, поскольку братья Фаразманды были детьми известных иранских киносценаристов. Когда тела Араша и Соруша Фаразманда были похоронены на крупнейшем кладбище в Тегеране в секции, предназначенной для видных людей искусства, это вызвало большие споры, и хотя некоторые консервативные религиозные деятели в стране заявляли, что братья не заслуживают этой чести, на их похороны пришли тысячи человек. Не обошлось без грязи — сестра Али Акбара Рафи, большого поклонника «теории заговора», Сайде Рафи заявила в Сети новостей Ирана, что её брат был убит сионистской организацией, находящейся в сговоре с правительством США.

«Думать о создании музыки — это почти невозможно», — спустя месяц сказал в интервью «Роллинг Стоун» Мирзеай, — «Но даже если мы хотим остановиться, мы не сможем. Мы будем пытаться исполнить их мечты. Теперь это больше не наше дело». «Нет слов», — добавил Карампур, — «Время — это единственный ответ». Пока пауза продолжается.

{youtube}UYjJLjxeVG0{/youtube}
{youtube}Jj0hr2omVBk{/youtube}
{youtube}sJexB8n0vjc{/youtube}