Иногда полезно бывает воздержаться от шаманских плясок вокруг какого-нибудь актуального явления. И осмыслить его уже после того, как бурления улягутся. Именно так я решил поступить в отношении фильма “Лето”, по поводу которого последние три недели кипели нешуточные страсти.
Сразу отмечу, что особого пиетета к русскому року я не испытывал никогда. А о шумихе вокруг режиссёра картины осведомлён лишь в общих чертах. И вообще, едва ли взялся бы за написание этого материала, не появись у меня желание кое с кем пополемизировать.
То, что после премьеры в небесах тревожно завоют бомбардировщики на кишечной тяге, пилотируемые любителями иронично рассказывать миру про “мальчика, любившего Пупо и Челентано” – тут даже сомнений не было. С “контркультурщиками”, которые как нажрутся, так у них все сразу 3,14-дорасы, с самого начала всё было ясно. Да, я смеха ради посмотрел, что пишет про “Лето” один “культовый” любитель группы Can и скандинавской ходьбы. И, – “о, как я угадал!”, – этот тип вполне предсказуемо сосредоточился на своих вечных фантазиях о ленинградском гей-движении 80-х. Первый слэшер на деревне. Но он, помню, даже в рецензию на “Волшебную Флейту” Моцарта вплетал пассаж про “волоски из дупла”. Наверное, именно так и должна выглядеть победа над совковым ханжеством.
Никто в здравом уме не станет спорить с заспиртованными экспонатами кунсткамеры. На них можно только дивиться. Гораздо любопытнее оказалась опубликованная 8 июня на портале “Нож” рецензия под названием “«Лето» борьбы маразма и косплея” за авторством популярного персонажа Серое Фиолетовое.
Когда автор рецензии пишет про героев фильма “в их фантазиях звучат избитые хиты Игги Попа и The Doors”, то с головой выдаёт примоднённенького снобчика, для которого всё это “несовременно”. И при этом в упор не видит, что в сравнении с застойным бытом жизнь тогдашних полуподпольных рокеров носила истинно коммунарский характер.
Во-первых, они все делают музыку в свободное от низовой пролетарской работы время – ночной сторож, слесарь в котельной, техник-смотритель… Во-вторых, когда надо реализовать какие-то планы, например, записать альбом, они наваливаются всей компанией – и неважно, кто в какой группе играет. Маленький штрих: звукорежиссёр-энтузиаст (не названный в фильме по имени Андрей Тропилло) берётся на халяву записывать Цоя, а Майк даёт БГ свою гитару, чтобы тот прописал в одной из его песен соло. И сам потом помогает ему с электрогитарой на концерте. В третьих, в этой компании совершенно не заморочены материальными ценностями. Сюжет, где Лёня (Рыбин, гитарист Цоя) отдаёт Майку свой диван за грампластинку, имел место в жизни. Да и самому Цою совершенно не западло выкинуть все деньги, вырученные за продажу собственноручно нарисованного портрета Марка Болана, на антикварную чашечку с двойным кофе для Майка.
Помню, как знакомый, рокер с полуподпольным прошлым, разглядывая фото с демонстрации американских правых, узрел плакат с лозунгом “Long hair is communism” и сказал: “Ну вот, я же говорил, что настоящие коммунисты – это мы!”. И неважно, что по некоторым данным это фото было фейковым, а надпись на плакате на самом деле гласила “Race Mixing Is Communism” (тут в свете последних футбольных событий тоже есть, что сказать, но это отдельная тема). “Лето” – история, где рокеры по сути подпольщики в широком смысле слова, и проводники благородных идей о всеобщем братстве. Это фильм о несбывшихся мечтах, если угодно. Автор рецензии же неспособен судить о предмете кроме как в разрезе “противостояния маразма и косплея”.
Кстати о косплее. В рецензии упоминается “вставной ролик, в котором герои фильма изображают обложки важнейших альбомов западного рока”. Только вот изображают они их на берегу Финского залива во время пьянки, а антураж сооружают на ходу “из говна и палок”.
А уж заявления “Вся власть воображению!” и “Запрещать запрещается” там сквозят из каждой сценки, в конце которой специально введённый в сюжет персонаж вытаскивает из-за пазухи табличку “Этого не было”.
Ещё одна претензия к фильму, много кем озвученная – “не так всё это было”. Хотя по моему разумению, совершенно необязательно искать посекундной исторической достоверности в сюжете с уместными для этого сюжета персонажами. Да, некоторые из прототипов героев фильма, – Гребенщиков, Рыбин, и Тропилло, – выражали недовольство сценарием, и требовали сократить “своё” присутствие в ленте до минимума. Помнится, то же самое потребовала Лита Форд от создателей фильма о The Runaways. Сейчас жалеет.
Вообще, подобные предъявы выдвигались абсолютно ко всем музыкальным (и не только) байопикам – от “Doors” Оливера Стоуна (“Мы в те годы постоянно курили, а актёр, играющий Джима, ни разу за весь фильм не улыбнулся!” – сетовал, помнится, Рэй Манзарек) до “Cadillac Records” (“Почему брат Леонарда едва упоминается, где, чёрт возьми, Бо Диддли, и как смеет эта ваша Beyonce играть великую Этту Джеймс?” – рвали на головах волосы блюзовые олдфаги).
От байопиков постоянно ожидают достоверности. Однако законы жанра во все времена требовали некоторых вольностей трактовки исторических событий в пользу внятности сюжета. Поэтому происходящее порой бывает более драматично, чем на самом деле, а время действия сжимается, дабы уложить все ключевые события в формат фильма. В случае же с “Летом” особенно удивительно, что снимая фильм о начале 80-х, авторы деликатно избежали всякой чернухи – вроде той, которую в конце 80-х азартно и остервенело запихивали в любой фильм о событиях начала десятилетия. Хотя и не обошлись без некоторого сюра – вроде сценки с караулящими кумиров на обшарпанных петроградских лестницах фанатами, распевающими “Perfect Day” Лу Рида.
Понятное дело, фильм не идеален. И все замечания Тропилло, Рыбина и БГ после первого же их недовольства сценарием следовало хотя бы попробовать учесть – а в идеале ещё и пригласить их на съёмочную площадку в качестве консультантов. Да и финальное “Дерево” очевидным образом сбивает драйв, заданный в самом начале фильма свирепой версией “Ты – Дрянь”, отчего в контексте повествования не вполне понятно, почему именно Цой – та самая молодая шпана, которой суждено смести с лица земли старую гвардию в лице Майка и Боба. Но было бы странно, если бы фильм не имел недостатков вовсе.
И, разумеется, лично мне приятно было увидеть в самом начале фильма гитару Jolana Special, точно такую же, как та, что я в 1999 году купил за 30 долларов в какой-то петроградской подворотне. А ещё – что за саундтрек отхватил веточку с каннской пальмы Гера-Албанец, за спиной которого я однажды, спасаясь от безработицы, имел честь играть на бонгах в маленьком клубе на Кузнецком.
Comments are closed