Константин Морев: Десяток добрых стрел (2022)
Константин Морев выпустил новый альбом — «Десяток добрых стрел». Предыдущая работа, «Acoustic temptation», вышедшая тремя годами ранее, хоть и не содержала ярких хитов, была весьма поэтична и недурно аранжирована – однако, тревожила лёгким привкусом мейнстрима. В новом альбоме автор ещё больше поглощён тем, чтобы сделать всё, как надо – настолько, что это вошло в неразрешимое противоречие с его творческой интуицией.
Раньше Константин Морев был известен как автор очень странных историй об ещё более странных людях. Понятное дело, несъедобные блюда никогда не заткнут по пояс рестораторов экстра-класса, однако в своей области Морев, как минимум, вызывал интерес. Но всё проходит, люди рано или поздно хотят не просто быть дикорастущими растениями-эндемиками, а добиваться успеха. Судя по новым песням, Костя пытается писать обычные истории об обычных людях, делая вид, что занимался этим всю жизнь. Получается так себе: альбом напоминает первый выход на каток, и коньки торчат в разные стороны. Мне, как поклоннику раннего Костиного творчества, сложно это принять без эмоций.
Первая же песня на альбоме, «Коучи» – последовательная и скучная попытка мейнстрима, эдакие районы-кварталы-Владивосток-дветыщи. Странное дело: каждый раз, когда на этом альбоме Костя исполняет песню с ударом на слабую долю, текст лишается изюминки. Но тут всё совсем печально: кажется, это программная песня.
На альбоме есть прямо-таки нарочитая попытка хита – баллада «Любовь». Однообразный мелодический переборчик, медлячок, скрипочка (простите, альт), набрасывание лирических шаблонов – короче, всё по законам жанра. Странным кажется только упоминание Вени Дркина (он пока ещё, вроде не попса, хотя недолго осталось) в связке с Мандельштамом и Катаевым (для мейнстрима это бабушкин нафталин). Зачем такие демонстративные попытки мифологизации? Возможно, затем же, зачем на альбоме есть песни «Поэты» и «Обертон». Автор больше не рассказывает странных историй, но столбит за собой право находится в кругу поэтов – которых сам же поимённо и назвал.
Немного об интонациях. Совершенно не понимаю, для чего Костя развил такую гнусавость в вокале – не дотягивающую до манеры Ильи Лагутенко, и поэтому не позволяющую говорить о сознательном копировании. Лично мне она кажется не просто неудачным художественным средством, а недосмотром продюсирования, поскольку, по моему опыту, такие ошибки легко исправить непосредственно во время записи. Из этой же серии нарочитое московское аканье в окончаниях прилагательных – в стихотворении «Строгинский синдром». Интересно, что даже эта нейтральная констатация места действия, сопровождается рефлексией автора об его аудитории, словно это школьное сочинение на тему «Поэт и поэзия».
«Беженцы» – вероятно, лучшая песня альбома. Внезапное двуязычие прекрасно тем, что оно никак не обосновывается. Ну просто же всё: если у тебя есть паспорт, но нет визы, значит – Латинская Америка, некогда объяснять, и романтику разводить тоже некогда. Верьте на слово! Вы же верили раньше – когда слушали старые альбомы Кости?
Второй мой фаворит – «Цепь чудес». Точный, хотя и не очень глубокий текст без всякого выпендрёжа. Здесь, как и в других песнях альбома, автор скорбит о потерянном детстве, и я бы сам ему поверил, если бы не слышал других его песен, где он легко возвращается к детству. Но всё-таки автор обходится без аллюзий, неуместной мифологизации и полностью принимает на веру свой непосредственный чувственный опыт.
Мне кажется, этот альбом уступает предыдущим. Аранжировки сделаны довольно качественно (Костя давно нашёл свой стиль или, скорее, методологию) – и тем обиднее неряшливый вокал. Уровень песен остаётся довольно высоким, но альбому недостаёт интроспекции, он перегружен самопрезентацией автора – довольно-таки нарциссичной и неумелой. Попсы здесь не получилось, мейнстрима тоже, отход от былых идеалов слишком заметен – так что, по всей видимости, это проходная работа перед чем-то новым и понятным, как минимум, самому Косте. Так что я буду предвкушать следующие работы, в которых Константин Морев раскроет свой потрясающий лирический потенциал.
