Арт-панк супергруппа «Ривущие струны» примет участие в концерте легендарной московской андеграундной авант-рок формации «Ночной проспект», которая отмечает 40-летие творческой жизни. Будет презентован совместный виниловый сплит-альбом коллективов Ночной проспект/Ривущие струны. Юбилейное шоу пройдет в клубе «16 Тонн», до этого, в ММДК состоится прослушивание альбома и пресс-конференция музыкантов. Эти события стали поводом поговорить с лидером «Струн» Вовой Терехом.
Диапазон деятельности поэта, культуртрегера, издателя, диджея простирается от разогрева Игги Попа и его группы Stooges в 2007 году в клубе «Б1 Maximum»., до дуэта Errare humanum est с художником, гитаристом группы «Среднерусская возвышенность» Николаем Овчинниковым. Поэтому темы разговора, слоо сами собой, распускались, расцветали, беседа взрывалась, замысловато расходилась в разные стороны, чему присутствующие были только рады.
<?> Для начала, вдруг есть кто-то, кто не в курсе, расскажи в двух словах — откуда ты такой взялся, как формировался, как музыкант. Какие у тебя были в жизни ориентиры?
Вова Терех: Это может показаться странным или даже смешным, но, в начале, я хотел читать рэп! В середине 80-х это было самое передовое, не то, что сейчас. Пытался танцевать брейк-данс. Для меня это было тоже, что и панк, так как одинаково шокировало дружинников на дискотеках и цепляло девчонок. Впервые я увидел брейк-данс в каком-то киножурнале, перед каким-то фильмом, в каком-то кинотеатре. Там, естественно, это подавалось в критическом свете, типа в Штатах дети совсем уже в роботов превращаются! Году в 84-м примерно, а может и раньше, в школе ещё учился, кажется. Я этот киножурнал, кстати, искал в Ю-Туб, пока он был мне доступен. Ну и русский авангард, футуризм, конструктивизм, супрематизм, вся наша тогдашняя «почти запрещёнка» 80-х. Малевич и Пикассо времён кубизма были моими кумирами. В пионерском лагере у меня даже погоняло было Пикассо. А когда увидел «Фонтан» Марселя Дюшана, на фото в каком-то заграничном журнале для художников, так у меня совсем башню снесло.
<?> Каким образом сложилось ваше сотрудничество с лидером «Ночного Проспекта» Алексеем Борисовым? Что у вас общего, вы всё же из разных рок-поколений?
Вова Терех: Мы познакомились в 1991-м году, когда выступали на концерте в брянском музыкальном училище. Борисов в составе столичной и тогда уже легендарной в андеграунде группы «Ночной Проспект», а я в составе местных звёзд панка «Хлам». У нас была одна гримёрка на обе группы. Потом я, в качестве зрителя, ходил и на другие концерты с участием Алексея. Снова познакомились через 10 лет, когда я уже стал заниматься организацией концертов в московских клубах. Борисов как-то незаметно и очень круто оказался в «Ривущих струнах». Помню, как охренел, когда увидел «Ночной проспект» впервые и подумал: «прикольный у них гитарист, вот бы с ним поиграть». И вот — играем.
<?> А когда же ты впервые услышал «Ночной Проспект»?
Вова Терех: Слышал про них с середины-конца 80-х с тех пор, как сам занялся музоном и всё, что было связано с панком и нью-вейвом в нашей стране старался узнать. Но именно послушал их на том концерте, где впервые с ними выступал в 91-м. Возможно, до этого видел клип по телеку, где вокалистом был бывший басист «Браво» — Тимур Муртузаев, а может, это было и после совместного концерта. Дао это было и точную хронологию уже не восстановить.
<?> Какой у тебя запомнившийся, ну или любимый альбом Борисова?
Вова Терех: Про любимый альбом сказать не могу, но песню «Кислоты» исполняю с удовольствием.
<?> Расскажи про ваш сплит-диск, что там и как.
Вова Терех: Это 120 граммовый виниловый Split-LP с культовой нью-вейв индастриал экспериментал группой «Ночной проспект», изготовленный по классической технологии и соблюдением экологических норм. В общем, можно начинать копить на покупку пластинок!
<?> Что-как будет на концерте, будете ли вы друг у друга — в составе?
Вова Терех: Сейчас Борисов снова в составе «Струн» и на наших концертах как раз «Кислоты» и поёт, но если ты про юбилей «Проспекта», то мы будем играть без него. Это слишком большая нагрузка для юбиляра и здесь нас поддержит ещё один наш регулярный участник Игорь «Джефф» Жевтун (экс-«Гражданская оборона»). А Алексей сможет спокойно сконцентрироваться на своей основной группе.
<?> А как вообще люди «оказываются» в твоей группе, не просятся же они? Или кто-то из звезд говорит — давай сыграем?
Вова Терех: Слова «давай сыграем» со стороны тоже были и именно с этого начались «Ривущие cтруны» — после того, как на концерт группы «Хлам» пришёл Алексей «Лёлик» Бортничук (экс-«Звуки Му»), только что вернувшийся из шестилетнего «заключения» в деревне. Он очень соскучился по игре в группе и, после нашего выступления, предложил как-нибудь джемануть вместе. И мы джеманули! А вообще «Ривущие cтруны» это не моя группа, а именно раопраый коллектив.
<?> Ты работаешь, играешь музыку с большим количеством звезд андеграунда первой величины. И всё по-разному, наверное, происходит. Перед вашим недаим концертом, знаменитый рок-музыкант Владимир Рекшан (группа «Санкт-Петербург») опубликовал такой анонс: «Кровавое рок-побоище между бандами Рекшана и Тереха начнется в Москве… на сторону Рекшана перешли лучницы небесной красоты и поющий Давид. Следите за слухами, которые будут». Прокомментируй результат, пожалуйста.
Вова Терех: Мы исполнили несколько допотопных песен брянской рок-группы «Хлам» из самого начала 90-х, которые с тех пор не звучали со сцены и это был весёлый рок-н-ролльный шум со стойкой на ушах. Думая же о Владимире, вспоминаю историю о том, как в начале 60-х Алексис Корнер вместе с Роллингами, Animals, Yardbirds, Groundhougs и т. д. начал возить в Англию легенд своего детства от Джона Ли Хукера до Сони Бой Уильямса. Так оно примерно выглядит и у нас.
<?> Вспомним этих прекрасных людей, с которыми ты работал, как промоутер. Почему Рекшан важен для тебя?
Вова Терех: Рекшан — хороший пример аутентичного советского рока, который надо знать всем интересующимся историей отечественной контркультуры. Он всегда был на слуху, с самого начала «моего рока», но что он исполняет, я даже не задумывался. Я вообще русский рок изучал, конечно, но в основном из общения, чтения самиздата и походов на концерты с тусовками после, а дома слушал только зарубежку. Кассеты стоили дорого и «Алисе» с «Кино» я, в какой-то момент, начал предпочитать Bauhaus и Can. На то чтоб записать в московской студии «Колокол», например, альбом старейшей ленинградской группы «Санкт-Петербург» у меня не было денег. По телеку и радио их не передавали, и мои друзья тоже владели только устным преданием кем-то, где-то рассказанным. И вот миф стал реальностью.
<?> Ты был организатором концертов Всеволода Гаккеля. очень интересно, что для него сейчас важно, музыкальное прошлое, его жизнь организатора клубной жизни Питера или современные проекты? Какой он?
Вова Терех: В старце Севе, как я его небезосновательно иногда называю, вижу и слышу остатки того, что определяют, как «местный колорит». Гаккель может заниматься чем угодно, пропагандой хард-кора среди трудных подростков, участвовать в привозе Пола Маккартни для выступлений на глаых площадях столиц перед первыми лицами государств, тихо тренькать философские вальсы со своим проектом Seva & The Molkenteens. Это всегда стопудово питерский, интеллигентный чувак, как он сам поёт «меня выдаёт петербургский акцент».
<?> Сергей Жариков мыслит неординарно и концептуально, он известный рок-деятель]]. Что было самое интересное в работе в ним?
Вова Терех: Кроме того, что это мой учитель, а его группа ДК до сих пор в личном топе, на его мероприятия собираются интересные люди с интересными вопросами. Сергей устал от разговоров о музыке, и мы стараемся придумывать нетривиальные темы. Самой удачной была серия о винах с дегустацией. А самой провокационной и даже потенциально опасной недаяя питерская лекция на тему «за что я не люблю ленинградский рок», с полным его разоблачением во всём. Но лектора не побили, а аплодировали стоя. Присутствовавший там Алексей Вишня, вместо того, чтоб встать на защиту земляков, горячо поддержал московский «шовинизм» и подарил бутылку виски. Жариков умеет устроить панк-шоу без помощи гитар и барабанов, в этом он уникум.
<?> Василий Шумов (группа «Центр») — всегда «против всего плохого» — эдакий символ рок-альтернативы. Близко ли тебе то, как он доносит идеи, наличие визуальной составляющей, краткость того, что он делает?
Вова Терех: В формате почти «ток-шоу», которое я предлагаю как организатор, даже сверхсерьезный Василий находит место тонкой шутке, и делает это чисто по-московски, рационально. Краткость его подхода к лирике и аранжировке полностью компенсируется многосторонним трудоголизмом и постоянством. Снимает видео-арт, в одной художественной короткометражке я даже сыграл роль, пишет картины, продюсирует. Со всем этим можно беспристрастно и холодно ознакомиться на его страницах в сетях, а у нас ещё и поговорить со звездой советского нью-вейва на бытовые темы. А то и анекдот услышать, кроме положенного набора любимых песен группы «Центр».
<?> Ты ощущаешь разницу между московскими и питерскими рокерами?
Вова Терех: Организовывая мероприятия с участием Гаккеля, Шумова, Рекшана, Жарикова я делаю это не только из развлекательных соображений. Представители старых московской и ленинградской школ рока также отличаются друг от друга, как когда-то отличались английский и американский рок. Между этими городами, конечно, нет океана, но местные особенности, благодаря неразвитой логистике распространения новых музыкальных тенденций, выполняли, как это ни странно, положительную функцию, в музыке каждого региона была своя изюминка. Сейчас интернет всё это очень сильно унифицировал и молодые группы уже не так разнообразны, у всех примерно один и тот же источник для входа и выхода. Вот я и пытаюсь уловить остатки чего-то более глубокого и тонкого, для меня главное атмосфера.
<?> Что ты вкладываешь в понятие «атмосфера»? Чем она «тогда» отличается от рок-концертов сейчас?
Вова Терех: Во время показа документального фильма о группе «Кино», на которой присутствовали Юрий Каспарян и Александр Липницкий, я услышал просто шедевр «Юрий, скажите, пожалуйста, каким средством по уходу за волосами вы пользуетесь?» и это был хит, затмивший всё, что прозвучало там до и после. Липницкий хохотал громче всех. Я помню, как в конце 80-х, мы с приятелем пили водку из-под стола в «Сайгоне» (Ред. — легендарное кафе в Ленинграде), а за соседним столиком Юрий Шевчук пил кофе. Мы поворачиваемся и спрашиваем «водку будете?» и получаем в ответ логичное «спасибо ребята, и так ништяк», отворачиваемся и продолжаем бухать дальше, ничего особенного в той ситуации тогда не было. Для меня концертно-развлекательная деятельность интересна, в том числе, и как машина времени, способная подарить почти утерянный кайф того неформального общения с кумирами, которым когда-то славился наш рок. Когда Майка Науменко можно было встретить в булочной, в которую он приехал не на такси!
<?> Как ты думаешь, почему крутые дядьки из андеграунда охотно с тобой играют? Нет других «настоящих буйных» продюсеров?
Вова Терех: Во-первых, потому что мы знакомы (улыбается). А во-вторых, они не только со мной играют, участвуют в разных коллективах, у каждого свои соло-проекты. Ну и, наверное, потому что я предлагаю любопытные для всех участников музыкальные истории, где можно найти своё место в партитуре. Павел Хотин (экс-«Звуки Му») это называет «воображаемым музыкальным пространством», а своими партиями я только обрисовываю границы и создаю направление.
<?> Как ты сам видишь эту серию концертов со звездами нашего рока предыдущих десятилетий? Это ностальгия, попытка восстановить разорванную связь поколений?
Вова Терех: Если я доживу до их возраста, и у меня появится такой странный паренёк, который займется моими концертами после 70-ти в модных клубах для продвинутой молодежи. Это будет кайф!
<?> В твоих музыкальных проектах есть какое-то разделение труда? Например, ты задаешь направление, а музыканты его развивают?
Вова Терех: Обычно мне приходит в голову образ группы, не только в плане музона, а ещё и как театральной труппы, где собраны разные характеры, которые могут изобразить определённую историю. Предлагаю, естественно, тем, кого знаю и ценю, мне очень важно играть с теми людьми, кого я уважаю и с которыми у меня есть общие истории. Прослушиваний не бывает, чаще всего это те, на чьи концерты я ходил, чью музыку знаю, и, соответственно, представляю, что ждать и что можно предложить. Тем более, что чаще предлагаю именно то, чем раньше музыканты не занимались, но они понимают о чём речь, так как тоже меня знают и знают откуда у меня музыкальные ноги растут. На всякий случай, у нас есть пароли — когда надо что-то объяснить. Например, Лёлику я могу сказать «давай здесь, как у Бифхарта», Борисову — «ну ты-же помнишь ранний Swans?», с Павлом Хотиным — говорим про Soft Mashine, с Рафом (Рафкатом Бадретдиновым) про свинг с фри-джазом, с Джеффом про Hawkwind, а иногда даже про Black Sabbath. Музыкальная эрудиция в нашем коллективе очень важный фактор.
<?> Расскажи чуть подробнее про звезду группы Zэ Travы — Катю Тураеву. Как она вписывалась в рок-проекты, она же имеет отношение к группе «Общежитие», что-то делала и в «Хламе», и в «Ривущих струнах». А с виду милая девушка в платьице — уникальная картина в хард-коре. Она не так проста?
Вова Терех: Катя тусила на студии, где мы работали над альбомами, играла в нескольких песнях на скрипке и подпевала. А вот про участие в «Травах» интересно. Когда я пригласил её в качестве осноого гитариста в «трио панк-рока 70-х», которое мы с Пашей Перетолчиным (экс-«Гражданская оборона») придумали, то пришлось проводить тщательный ликбез, после которого Катя сказала «зря я столько много времени потратила на прослушивание „Мумий Тролля“. Они, конечно, тоже ничего, но Ramones ваще круть!» Хотя она, до знакомства со мной, была поклонницей творчества «Машнин Бенд», но играть вообще без соло и переборов для неё поначалу было в диковинку. Она очень быстро научилась играть очень быстро и с самого начала была очень роой по ритму, она точно один из лучших ритм-гитаристов, которых я знаю! Благодаря Кате, мне было очень легко играть, она как метроном, и Паше тоже удобно. У нас было много стоп-таймов, где мы ориентировались именно на неё, она ещё и пританцовками своими дирижировала — получалось именно то, что нужно.
<?> Да, Катя совершенно особенный персонаж для нашей рок-сцены. Сейчас, когда вышли ваши диски, а на возобновление концертов особой надежды нет, как ты воспринимаешь, оцениваешь ваше содружество?
Вова Терех: Она, во многом, наш ешний вид определила. Просто, с самого первого концерта, выступала в нарядных платьях и в быту предпочитала что-то элегантное. Она вообще умничка, но злить её нельзя! Когда я был неправ, кричала на меня и приходилось соглашаться. Сейчас я понимаю, что не зря, потому что она, как профессионал, часто была права. Могу это сказать с уверенностью.
<?> Ты играешь на инструменте, у которого всего две струны. А можешь поведать, откуда взялись именно две струны на твоём басу. Так и просится шутка, что Вова Терех — это «Паганини русского панка»! Энергетика, думаю, получается вполне соответствующая, как и состояние постоянного поиска нового. Прокомментируй, когда, как, куда подевались, потерялись остальные струны? (все улыбаемся)
Вова Терех: Когда-то, в конце 80-х, по телеку смотрел какой-то фестиваль в тогда ещё социалистической Прибалтике. Глаой звездой на нём был Джон Лайдон (Джонни Роттен экс-Sex Pistols) с группой PIL и ещё много кто выступал. Но особо мне запомнилась совершенно неизвестная мне группа, где у басиста было 2 струны и, при этом, ещё и гитарный гриф был специально узкий. Начало и конец их выступления я пропустил, название на экране не прочёл, соответственно. Играли они вполне коммерческий пост-панк, нью-вейв без намёка на экстрим. В общем, когда пришлось начать дёргать струны самому, то вспомнил про них, подумав, что раз мелодичную музыку можно изображать на двух струнах, то мне, для риффов, тем более хватит. Потом, вообще, одну хотел оставить, но при этом может перекосить гриф. Ну и правильно сделал, что оставил две, так как теперь уже и на обоих сочиняю. Часто мне говорят про, популярную в 90-х, группу Morphine, но тогда они проехали мимо моих ушей и никакого влияния с их стороны точно нет. В 90-е я был увлечён совсем другим музоном. Лучше всего меня вообще не называть бас-гитаристом, я придумал свой подход к сочинительству и исполнению музыки. Ну да, ешне похоже на дёрганье струн бас-гитары, но это совсем не так. Это тема, про которую имеет смысл поговорить отдельно. Я не бас-гитарист и мой инструмент не бас-гитара, хотя, конечно, сходство имеется.
<?> Хорошо. Несколько общих вопросов. Хочется понять, что ты думаешь на «большие» темы. Например, что такое для тебя панк-рок — в наше время?
Вова Терех: Предлагаю особо не развивать эту тему, она бесконечна и уже миллион раз озвучена самыми разными персонажами из этой движухи. Часто с настолько противоположными друг другу убеждениями и мнениями, что вообще ничего уже не понятно и выбрать объяснение можно на любой вкус. Это и хорошо. Приставка «панк» к чему только не применялась, к идеологии, моде, кино, бизнесу, политике, литературе, образу жизни… Достаточно! А если мы затронем панк-музон то там и поп, и рок, и джаз, и барды, и даже, говорят, симфо-панк с операми уже появился. И тик-ток панк, и всё это дробится на ещё более мелкие фрагменты. Так, что лучше не трогать. Панк прижился в массовом сознании, и как и и хиппи, а ещё раньше стиляги, будет долго тусить по планете, наряду с новыми молодежными течениями. Это всё ещё живая и развивающаяся тема, не вызывающая у подростков скуки, как положено мёртвым академическим наукам. Регулярно встречаю детей с ирокезами на улицах и их новые альбомы в сетях.
<?> Тогда шире. Что такое, вообще, музыка. Нафига она дана людям?
Вова Терех: Мне нравится как на вопрос «что такое музыка?» ответил Джон Кейдж. Он сказал примерно так: «музыка это всё, что человек готов воспринять, как музыку», а на «нафига она дана людям?» отвечу сам. Думаю, никто не знает, нафига! Но люди научились ей пользоваться в самых разных целях, и иногда она просто необходима. А если учесть, что тишина тоже часть музыкального произведения, то без неё вообще никуда. Я пишу песни и оформляю их в музон, конечно, в надежде на то, что это кого-то зацепит, слово «нравится» к такому роду творчества, на мой взгляд, не очень подходит. Если-бы я исходил из соображений «послушайте нас, пожалуйста», я бы точно играл по-другому. Никого ни к чему не принуждаю и желаю всем получать от искусства то, что он ищет. И обязательно, что-то большее, сверх фантазий, например, то, о чём даже не догадывался и не мечтал.
=================
Использованы материалы из Викиновости – «Терех среди звёзд или разговор с Паганини русского панка»
Comments are closed