Альбомы обзора представляют академическую музыку, весьма далёкую от массовых поп-вкусов. Это музыка разных эпох, но звучит она так, будто написана специально для нашего времени. Можно сказать, что она не отступает перед навалом попс-индустрии, упрощением и опошлением. Но на самом деле, отступать-то уже некуда.
Sergey Akhunov «Sketch» Polina Osetinskaya: piano, Ilya Hoffman: viola (FANCYMUSIC, 2016)
В альбоме Сергея Ахунова «Эскизы» радует принципиальное отсутствие концепции, оно само парадоксально оказывается позиционированием. Играют пианистка Полина Осетинская и скрипач Илья Гофман. Текст, сопровождающий релиз, написанный Гофманом, конкретной информацией (родился/учился) не балует, но гласит: «Искусству свойственно избегать прямолинейного высказывания». Вот этим-то музыканты и занимаются.
«Эскизы» – это звуковая акварель, контуры кажутся необязательными, связи скорее ощущаются, чем определяются. Музыка бежит от образности и концептуальности, стремится к тому, чтобы «звучало» настроение, ощущение, а мелочи сплетались в единую ткань. Кажется, что чего-то подобного достигают мастера easy и нео-классики, но слушать хочется почему-то что-нибудь другое например, этот диск.
Вторая часть альбома – «Cоната памяти DSCH». Скрипка тут соответствует своему привычному имиджу и названию пьесы. Оно обязывает – тут уже нет ни покоя, ни душевной гармонии, мелодия рисует внятный и тревожный образ. Можно вообразить сюжет, метания духа. Театральность доводится до драматичности, задумчивость до трагичности, спокойным быть не получится. С этим настроением, соединяя полюса и темы, диск и заканчивается.
Jean Guillou & Alexander Knyazev «Bach by Jean Guillou & Alexander Knyazev» (AUGURE Association/Мелодия, 2017)
Альбом – один из итогов международной деятельности «Мелодии». Но солирует тут не скрипка. Три сонаты были написаны Бахом для виолончели и клавира, но «клавир» на альбоме – не клавесин и не фортепиано, а… орган. Тут он славен не древностью корней, а наоборот, современностью – Бах в версии органиста Жана Гийю записан в 2013 г. в Риме в церкви св. Антония Португальского, орган которой был изготовлен компанией Mascioni лишь в 2008 г. по проекту опять таки самого Гийю.
После сонат следует блестящий анкор. Музыканты играют несколько миниатюр, начиная с «Арии» из Сюиты № 3; затем – «Nun Komm der Heiden Heiland»; «Siciliano» из Сонаты № 4 и «Адажио» из Токкаты, адажио и фуги до мажор.
Диалог виолончелиста Александра Князева и французского органиста идёт не совсем на равных. Гийю словно делает шаг назад, поворачивает звук органа разными настроениями-лицами, даёт виолончели большую свободу и пространство. Альбом не философичен и не медитативен – это, скорее, размышление, творчество в динамике.
Часто повторяют образ – «виолончель поёт». То, что делал для этого инструмента Бах, живёт именно в этом настроении. Но тут виолончель также и чинно «танцует». Орган же деликатен, у него свой мир, жизнь там идёт более детальная и осмысленная, чем «снаружи». Он организует пространство, рисует, лепит его фантастическими красками, вилончель же занята полётами духа. Такое сочетание инструментов всё же редкось для издательсткой практики, но, после этой записи, оно может даже показаться необходимостью.
Айлен Притчин. Юрий Фаворин. «Prokofiev» (Мелодия, 2017)
Классик ХХ столетия Сергей Прокофьев на альбоме скрипача Айлена Притчина и пианиста Юрия Фаворина воспринимается, как взрывной мелодист и музыкальный бунтарь. Три сочинения для скрипки и фортепиано, написанные в разные годы, звучат, как главы музыкально-биографического романа и, одновременно, демонстрируют разные грани творчества Прокофьева.
В программе лирический цикл «Пять мелодий» – переложение вокализов, сочиненных в 1920-е гг. для певицы Нины Кошиц; прозрачно-светлая Соната № 2 для скрипки и фортепиано (1944) – переложение сонаты для флейты, выполненное по просьбе Давида Ойстраха; кульминация диска – полная драматических контрастов Соната № 1 для скрипки и фортепиано (1938–1946).
Притчин/Фаворин находят в произведениях новую энергетику. Она ощущается в прокофьевской музыке и даёт новую жизнь и академическим штампам, не отделяется от образов, уже связанных с этими пьесами – среди них и кладбищенская аура, и томные романсы, и ужасы войны, и гримасы судьбы.
Aylen Pritchin, Lukas Geniušas «Stravinsky, Desyatnikov, Tchaikovsky» (Мелодия, 2016)
Запись скрипача Айлена Притчина и пианиста Лукаса Генюшаса прихотливо соединяет времена и нравы. Альбом бурный и активный, вещи представлены – с энергетикой разной, но яркой и безусловной.
Века тут танцуют общий танец. Сюита на темы и фрагменты Перголези «Molto vivace» И.Ф.Стравинского – стилизация, авторство музыки первоисточника тут оспаривается. Игорь Фёдорович переводит дух эпохи в букву, в язык своего времени так, что исполнителям становится, кажется, прекрасно и легко. Далее идёт, представившаяся эмоциональным центром альбома, пьеса «Как старый шарманщик» Леонида Десятникова. Это почти театр одной мелодии, написанный для Гидона Кремера, но также и реминисценция темы из шубертовского «Зимнего пути». Потом – Чайковский – «Воспоминание о дорогом месте» со знаменитой «Мелодией». Завершает трек-лист Дивертисмент из балета «Поцелуй феи» от Стравинского/Душкина и блестящий бонус, вещь больше говорящая об исполнителях, чем о теме альбома – «Детское диско» для фортепиано в 4 руки из «Альбома для Айлики» Десятникова. Музыканты садятся за инструмент вдвоём и создают особый вид феерии, инструментальной и ритмичной игры в образы.
Comments are closed