Ты вежливо отказала мне два раза. Семь песен, которые потрясли мир. Их спектральный анализ проводит последний якобинец музыкальной журналистики.
Я знаю, по крайней мере, десять «белых альбомов» от разных команд. О них можно рассуждать в стилистических ключах, не поддающихся исчислению, но главными среди перлов рок-белизны являются а) двойник производства ливерпульской четверки б) официальный дебют квартета Ромы Суслова. Квартета, разумеется, если добавить к троице ставшего вскоре официальным мембером скрипача Сергея Рыженко. Благодаря стараниям переиздавшей этот самый дебют «Геометрии», он теперь тоже двойник. Но если для «Битласов» эта была очередная, хоть и, безусловно, знаковая веха, то для «Отказа» и всего остального отечественного рок-сообщества это стало бомбой, тузом в рукаве и Песнью Песней Соломоновой в одном флаконе.
А еще москвичи мягко и без нажима, как говорил Остап Бендер, утерли нос заносчивому Питеру и пассионарному ЕКТБ: И дело тут не только в виниловом издании (и записи) на «Мелодии» плюс штамповка продукции на культовом Ташкентском заводе грампластинок им. М.Т.Ташмухамедова. Примечательно, что первоначальный тираж был заявлен в 17 тыщ экземляров, что уже немало, но потом был допечатан. И не в фантастическом по тем временам качестве саунда, – писалось в старом костеле на улице Станкевича (сейчас это Англиканская церковь Святого апостола Андрея в Вознесенском переулке). Для теперешнего издания использовалась оригинальная запись, нежно восстановленная и ремастированная Евгением Гапеевым. Зрите в корень!
Тут идут глубинные процессы. Весь этот авангардный балаган по королевской традиции исполнен и записан на недоступном для подавляющего большинства наших рокеров уровне. «Я выйду на сцену, чтобы сыграть в свое удовольствие ! – без лишней зауми откровенничает Суслов. Шутник! Но это оценят, как говорится, «после первого сидюка», все дружащие с головой
«Отказ» метко и прицельно клюнул правильную публику в самое сердце. В одночасье став символом ДРУГОГО рока, которого мы прежде не знали. Хотя, будем до конца честными: к року это акустическое камлание имеет довольно опосредованное отношение. Неравнодушный меломан понимал, что на его глазах рождается новая классика, слегка опережающая свое время, и только-только ожидающая признания истинных ценителей. Скромный, свежий, глазастый, похожий на студента-отличника с разнообразными наклонностями, Рома Суслов словно говорил своим видом: ну, да, а что такого? Мы такие одни на всем белом свете. Музыка их говорила куда больше.
Вообще-то, материал уже был знаком народу по магнитоальбомам «Опера» (1986) и «Пыль на ботинках» (1987) и концертным выступлениям, вроде легендарного сольника в Курчатовском Институте. Пластинка без названия, тем не менее, вывела «Отказ» на новый уровень. Уже позже у группы появится такая концепция творчества: «Песня, Танец, Марш». Хотя и для белоснежного «мелодийного», а ныне «геометрического» альбома это определение подходит вполне. Сплошные синкопы, усложненная мелодика, минимализм, прозрачность. Актуальность искусства грядущего века (футуристы, мать их!) Суслов сотоварищи увидел в том, чтобы разложить весьма первородный, жутковатый звукоряд на элементы, перемешать их, как бочонки в лото, а потом выложить их в непривычном порядке. По ходу безмерно усложнив партии инструментов, изначально предполагавшиеся банальными, от души разбавив тем, что с некоторых пор любимые им немцы называют Weltschmerz»(«Мировая скорбь»).
Своеобразный бонус-трек «Портрет» нового издания – меланхолический осколочный блюз, в том смысле, что от тэтого стиля остались одни осколки, с энциклопедическим текстом Аркадия Семенова. Как не упомянуть агрессивный бас Шумилова?! А записано он был для новогоднего выпуска «Программы А» (РТР) в 1990 году. А что ж стиховая составляющая? Фонемы, вылетающие из гортани вокалиста? Так витийствующий народ подобрался как … Нет, сказать на подбор, будет тавтология. Знатный подобрался поэт-народ!
«Я учусь ненавидеть того кто со мною на вы улыбаясь за тех кому подносили волхвы» (Я учусь») – это Петр Плавинский. «Летаргический Сон», одна из самых моих обожаемых композиций – «Статуи отцов/Желают детям спокойных снов/Серые столбы/Ласкают светом их камни лбы». Это уже незабвенный Гор Оганесян. Не менее незабвенный Аркадий Семенов предлагает «Помощника». Вроде как не то эпитафия, не то паблисити… «Возведен у шоколадной плиты монумент борцу за крепкий кофе/и лучи летят к земле с высоты, золотя его совиный профиль». Как же все органично!
Вообще, ситуация, когда у группы есть специальный поэт, пишущий для нее ну очень специальные тексты, без которых ее творчество и представить нельзя, нечастая. Но и исключением не является. Из наиболее ярких примеров Элтон Джон, напрочь лишенный поэтического дара, а самым ярким ментальным взрывам обязанный давнему партнеру (во многих отношениях) Берни Топин. И «Прокол Харум», с экзистенциальными текстами Кита Рида, включая умопомрачительную «A Whiter Shade Of Pale» («Белее Бледного»). Так и наши не лыком шиты. Все поэты на «белом Отказе» товарищи не только талантливые (на самом деле, отвратительное слово!), но и, на данный момент, вполне сложившиеся и известные в андеграундных кругах.
Забегая вперед, скажем, что и оформление – черные штрихи на белоснежном фоне, изображающие утрированного артиста столь любимых Сусловым и компанией 20-х с их прозренческой атмосферой, принадлежат кисти Свена Гундлаха, шведа-армянина, художника-фронтмена, участника незабвенной «Среднерусской возвышенности». Да, и группировки «Мухомор».
А теперь переходим ко второй части Марлезонского Балета, то есть, к CD 2 . Который есть «Концерт в ДК Железнодорожников», произошедший в Новосибирске 13 декабря 1988 года. Его можно считать и генеральной репетицией записи в костеле, и демонстрацией творческой потенции, и просто отличным, абсолютно «отказовским» концертом. Автору этих строк довелось однажды побывать в этом богоспасаемом заведении, примерно в годы записи концерта: интерьер в стиле советского монументализма, уютные сидения, портьеры, тетушки-билетерши-администраторши. Бутерброды в фойе, с собой проносить можно. Команда молодости нашей в тот прохладный декабрьский вечер исполнила почти весь материал с «белого» альбома, а также несколько очень знаковых вещей – «Пессимистический рэгге» (вошедший позже в «Этнические опыты»). Разумеется, никакой это не «рэгге»; тот же сусловский полет саунд-фантазии. «Кантата гиревых дел мастера», опять же, с запредельным текстом Гора Оганесяна, и неожиданно лирическая домашняя «Попевка».
Следуя традиции своего любимого композитора Стравинского, Суслов утверждает, что «на свете есть одна музыка, народная». Респект тогда нашему народу. Изначально записанный так себе лайв, стараниями Владимира Чепурного (оцифровка) и реставрации Евгения Гапеева звучит все-же весьма достойно. Вообще, издавать следовало бы каждый концерт «Вежливого отказа», но это уже…Хорошо что и это есть.
Народным можно признать и содержание примечательного, как водится у геометров, тучного буклета октябрьского издания. Дизайн- Александра Новоженова. Фото разной степени архивности- Михаил Грушин и Сергей Бабенко. Их много, они интересны. А вчитываясь в пояснительную статью Григория Дурново и в один из первых реверансов в сторону наших «фрэнк заппов» от Валерия Михайлова, опубликованный в журнале «Мелодия» (№2/1989), еще милее опускаться в белое отказовское бланманже.
Comments are closed