Герои панк-рока по средам, ч.38: Джонатан Ричман & The Modern Lovers (США)

Опубликовано автором

18-летний Джонатан Ричман приехал в Нью-Йорк в качестве фаната «Velvet Underground», пытался петь свои песни, но потерпел неудачу и уехал в Бостон. Там ему удалось собрать группу «Modern Lovers» при участии клавишника Джерри Хариссона и барабанщика Дэвида Робинсона, впоследствии ставших музыкантами «Talking Heads» и «Cars» соответственно. В 1972 году группа записала серию непричёсанных атональных песен, среди которых выделялись «Pablo Picasso» и «Roadrunner» (практически калька с вельветовской «Sister Ray»). Продюсер записи, экс-участник «Velvet Underground» Джон Кэйл, только подчеркнул это сходство. 

Уже в 1974 году группа распалась. Ричман стал беспорядочно ездить по США, на каждом новом месте жительства собирая новый состав группы с одним и тем же набором песен. Во время панк-революции его, наконец, заметили и объявили предтечей панк-рока. Песню «Pablo Picasso» исполняли даже Игги Поп и Дэвид Боуи. После этого Ричман записал ещё несколько альбомов, но больше запоминающихся песен у него не оказалось.

{youtube}Kc2iLAubras{/youtube}

О Джонатане Ричмане написал целую главу в своей книге «Следы губной помады» известный американский культуролог Грэйл Маркус. Приведу её почти целиком, ибо она прекрасна, и лучше о Ричмане всё равно не рассказать:

…Когда Ричман записал “Road Runner”, то песня казалась самой обычной, но и в то же время очень-очень странной. Он стал известен в 70-е, хотя выступления его нельзя было назвать зрелищными; темы для песен выбирал довольно традиционные (автомобили, девушки, радио), но в этих минутных зарисовках проскальзывали какие-то привычные несуразности. Он пел о стоянии в очереди в банке и о влюбленности в тамошнюю кассиршу (а может, и о жалости к ней, или о раздумьях, не поступить ли туда на работу, или остаться ждать, когда она поднимет глаза с невидящим взглядом). Он пел о ненависти к хиппи, потому что они ограничивали свой взор солнцезащитными очками, потому что отвергали все, что было хорошего, живого и прекрасного в современном мире.

И музыка его была какая-то неадекватная; когда я был на его концерте в 1972 году, он выступал вместе со своей группой — Modern Lovers, так он называл свою группу, каким бы ни был ее состав — но ничего не происходило. Не знаю, почему, но я обратил внимание на толстого паренька, слонявшегося среди редких зрителей в синих джинсах и белой футболке с надписью “I LOVE MY LIFE”. А потом он забрался на сцену и стал играть на худшей из гитар, что я видел в своей жизни. «Как это круто! — сказал кто-то рядом со мной — а может, и наоборот». 

…Материал был более чем непритязательный: только бас, рабочий барабан и тренькающая гитара — звучало это смесью настройки перед записью на Sun records в 54-м и демо Velvet Underground образца 67-го. Подобно “Every Picture Tells a Story” Рода Стюарта — этому семиминутному катаклизму, где нет ничего, кроме ударных, баса и акустической гитары — “Road Runner” доказывает, что вся мощь рок-н-ролла содержится не в переходах, но в импульсивных рывках от одного музыкального момента к другому.

{youtube}Gy88-5pc7c8{/youtube}

“One, two, three, four, five, six.” One-two / One-two-three-four — это традиционный рок-н-ролльный старт. В 76-м и 77-м годах такое вступление мог бы позаимствовать и панк, но панковский отказ от этого в пользу “One-two”, свидетельствовал о готовности начинать без разминки, обходиться без предыстории. Ричмановские же дополнительные “five-six” означали, что он не был готов, что он делал глубокий вдох и брал такую скорость, как никто до него.

“Road runner, road runner / Going faster miles an hour / Gonna drive by the Stop ‘n’ Shop / With the radio on.” Задыхаясь от удовольствия, от подростковой ностальгии по прошедшему дню, Ричман претворяет желаемое в действительное. Он проносился мимо Stop ‘n’ Shop, но сначала для пущей уверенности он прогулялся мимо супермаркета и убедился, что нестись мимо на машине гораздо лучше, потому что у него есть радио.

И Ричмана уносят восторг и фантазия. Он «часть современного мира», он «влюблен в современный мир». Он «воображает себя марафонцем». Он проезжает Бостон, выезжает на 128-е шоссе — и мчит без ограничений. Врубает радио и слышит: “Said hello to the spirit of ol` 1956 / It was patient in the bushes, next to `57”.

Группа разгоняется до скоростей Джеймса Брауна, а затем Ричман снижает обороты, как Джерри Ли Льюис в середине “Whole Lotta Shakin’ Goin’ On” — то, о чем сначала он исходил криком, теперь шепчется, обдумывается, пугает. Он был на 128-м шоссе. Было темно, холодно, пахло соснами, он слышал их запах, проносясь мимо со своим включенным радио, перед глазами мелькал неяркий неоновый свет — тот самый современный мир, который он искал. Группа разгоняется вновь и Ричман пересказывает то, что он видел. “Now, what do you think about that, you guys?” “RADIO ON” — отвечают они ему и это то, что он хотел услышать: “Good! We got the AM -“ “RADIO ON” — отзывается группа. “I think we got the power, got the magic now -“ “RADIO ON.” “We got the feelin’ of the modern world -“ “RADIO ON.” “We got the feelin’ of the modern sound -“ “RADIO ON.”

Ричман делает еще один глубокий вздох — и я улыбаюсь всякий раз, как слушаю песню, от предвкушения того, что последует дальше. Каждая фраза в этой песне — самый обыкновенный пересказ того, что переживают миллионы людей в одну из ночей своей юности, и это повествование то прерывается, то снова начинается. Каждая фраза уменьшается до слова, слово выпадает из фразы, куплета и припева, превращаясь в заклинание, в хор, затем опять выпадает, стараясь удержаться в ритме необъятного стиха и как-то встать на свое место, хотя с этого момента слова уже не слова, а только баннеры с рекламой Burma Shave, проносящиеся слишком быстро, чтобы успеть прочитать. И неожиданно напор увеличивается еще больше.

И вдруг посреди полнейшего неистовства он сбавляет скорость. Возвращение в обычный рок-н-ролльный рисунок словно жестокое пробуждение ото сна: “Here we go, now / We’re gonna drive him home, you guys / Here we go -“ И, будто вбивая гвозди, группа — дважды, трижды, четырежды — отзывается: «That’s right! Again! Bye Bye!».

Что делает Ричман сейчас? По слухам, даёт в Испании концерты по 3 евро. Как бы хотелось, чтобы это оказалось правдой!

{youtube}B_exvKnrK6g{/youtube}