Популярный пианист, популярный композитор, популярный минималист – эти определения, кажущиеся порой оксюморонами, сходятся в имени и творчестве Антона Батагова. Говорят, что он передаёт своё, уникальное видение произведений. Скажем, что это-то и есть норма – способность и возможность донести свой взгляд в мир унификации и форматирования, это и есть – свобода.
Альбомы Батагова дарят особенное ощущение, он словно пришёл откуда-то издалека, он не отсюда. Вы не найдёте в его музыке суеты, она обращена вперёд, но принимает в себя, отражает эмоции и качества, которые воплощались в творчестве старых мастеров и людей прошедших поколений. Теперь время следующих. Говорят, что многие люди сейчас «не думают, но думают, что думают» (с). Диски обзора лечат эту болезнь цивилизации, но надо их слушать целиком, не дёргаясь ежеминутно в ответ на призывные трели мессенджеров.
Anton Batagov «Invisible Lands» (Fancymusic, 2020)
Термин «неоклассика» размыт. Многие играют задумчивую музыку промежуточного жанра, которую почему-то не хочется называть классикой – нет в ней общемирового, вселенского. Антон Батагов и лейбл Fancymusic проводят, пожалуй, этим альбомом, разграничительную черту.
У музыки «Invisible Lands» своя история. Композитор играл эти пьесы, в разных сочетаниях и разных ситуациях, но вдруг оказалось, что это одна тема, один мир. Шесть пьес Батагова созданных с 1994 по 2018-й «сами», в один прекрасный момент, объединились в мозгу композитора и зазвучали, как сюита раздумчивых картин – наблюдения, дороги и размышления, взгляда через запотевшее окно, зимнего покоя и ровного ритмичного бега.
Запись сделана в Рецитал Холл, в Нью-Йорке в 2018-м. Альбом, действительно, сразу фиксирует внимание на звуке фортепиано, композитор называет свой инструмент – рояль Bosendorfer 280VC «абсолютно космическим» и эти слова, прочитанные в буклете, после прослушивания, идеально совпадают с впечатлением от особенного, горделивого и ясного звука альбома.
Anton Batagov «Big My Secret» (Мелодия, 2018)
Немного прозы – звучит запись с концертов в Московском международном доме музыки, сделана она 13 и 15 декабря 2017 года, Антон играет на рояле: Steinway D. Батагов тут – исполнитель, который подходит к исполнению, как композитор-концептуалист, у него всё не просто так. Он соединяет музыку, казалось бы, строго разведённую по эпохам.
На первом диске двойника – произведения Жана-Филиппа Рамо, Джона Булла, хоральные прелюдии Баха, на втором – темы из саундтреков Майкла Наймана. Второй диск ожидаемо сдержан и механистичен, но феерично разнообразен – эмоции растут от бодрого танца до медитации. И чередование голосов и настроений на первом альбоме и чередование энергий и настроений на втором объединяют «Фантазии» Моцарта, которые стоят, как «часовые любви» (с) в концах трек-листов обоих дисков.
Батагов играет музыку старых мастеров так, как будто она написана сегодня, ну, в крайнем случае, вчера. А новых – будто они были всегда и заслуживают уважения, как классики. В любое, на самом деле, время – и это очень тёплая мысль, все мы чувствуем одинаково, но говорим об этом на разных языках. И перевод возможен! Даже можно музыку перевести – интерпретировать.
Банальности типа «медитативность» не помогут в описании происходящего в этой музыке. Оба альбома не несут никакой «бытовой», социальной, сиюминутной нагрузки, это «просто» музыка. Оторванность барочных музыкоделов от бытовых подробностей, от пошлости, делает их для нашего времени, тонущего в зловонных мелочах, и чудом – поскольку это то, про что все «боятся спросить», и ощущением, эстетической моделью, к которой стремятся многие современные музыканты. Этот процесс, видимо, диск и отражает.
В чём же секрет… – спросит прочитавший название альбома. Предположим, что пианист показывает нам, что у музыки нет такого понятия, как время, что все ограничения только в мозгу слушателя и в руках исполнителя, и что физическая гипотеза, гласящая, что времени вообще не существует, может быть соотнесена, прояснена искусством.
Anton Batagov «An Evening Hymn» (Мелодия, 2018)
Глубокое раздумье – ценность, теряемая «актуальным» человечеством, но музыка старых мастеров, когда её интерпретирует такой музыкант, как Батагов, хранит это чудо. Вечерний гимн – сам по себе образ, словно прилетевший с другой планеты, из другой эпохи, как минимум. И первая «Гальярда», написанная анонимом полтысячелетия назад, звучит, как послание из космоса.
Все авторы тут «знакомые», это композиторы, которые на слуху у интересующейся предметом публики. Стиль раннего барокко, школа английских вирджиналистов – Генри Пёрселл, Джон Булл, Уильям Бёрд, Джон Дауленд, анонимные авторы XVI и XVII веков делают музыку серьёзную и понятную, с благородной отстраненностью и метафизической проникновенностью – это сочетание тоже потерянный, забытый тренд.
Антон Батагов «Где нас нет. Письма Игуменьи Серафимы». (Fancymusic, 2017)
Ситуация настолько тонка и трепетна, что хочется обойтись без банальностей и определений. Произведение «программно» взрывает душу. Мама – игуменья Новодивеевского монастыря в Америке пишет своему сыну, с которым они на долгие десятилетия, невольно, оказались по разные стороны железного занавеса. Эта история проникает в душу каждому, кто с ней знакомится и словно вспыхивает внутри и так дальше и живёт человек с душой взволнованной, разорванной навстречу себе, свету, богу. Письма простые и ясные, без капли недосказанности, но они будят сознание и эмоции. Даже и говорить не хочется, послушав и прочитав всё это, что же происходит сейчас с эпистолярным жанром…
Наши поколения тоже знают, что такое погибшая цивилизация и ушедшая в прошлое, растаявшая культура, но осмелимся предположить, что драма 1917 года была много жестче, а яма, в которую тогда провалились души – поглубже нашей. Люди, которые не вели себя как герои, а просто жили, ощущаются, как часть чего-то большого. Они были, наверное, сильнее. Они передали нам свою боль, перед нашими поколениями вопрос полнимания – кто мы, что мы должны – стоит во весь рост.
Так как раз должна жить и музыка – передавать то, что между строк, что сказать невозможно, а у музыки тут это – получается. Неизбежна и необходима душевная работа рядом с этими темами и слова типа «саундтрек» хочется убрать из оборота. Тем не менее, существует рекомендуемая последовательность чтения писем / слушания музыки – это и упорядоченная информация и тоже – музыка. Повторяющиеся аккорды финала возвращают к реальности. Альбом затихает, уходит – в слушателя, в душу, так уходила и монахиня Серафима и остаётся в памяти.
Comments are closed