Группировка Беловежская Пуща появилась в 2010 году в Минске. К настоящему времени ребята выпустили целых шестнадцать панк-альбомов — поэтичных, самобытных и очень честных. Эта группа никогда не была избалована вниманием журналистов из-за своего отчаянного нонконформизма. Мы решили нарушить дурную тенденцию и поговорили с лидером группы Фёдором Михайловым.
Алексей Караковский: Припоминаю, что первые песни ГБП, которые я услышал, были «Красные маки» и «Всё для тебя». Они действительно были одними из первых, или мне просто так повезло?
Фёдор Михайлов: «Красные маки» — да, одна из первых, 2012 год. Первые три года существования ГБП (2011-2013) ориентированы были чисто на студийное существование, сочинение песен и поиск себя. «Всё для тебя» чуть позже появилась, когда надоело засилье в ротации Стаса Михайлова и т. п. «аттракционов для народа». Захотелось попробовать выступить. Её, может, перепишем в нормальном виде.
Алексей Караковский: Расскажи, каким образом была создана ваша компания единомышленников, и кто в неё входит.
Фёдор Михайлов: Перед новым 2011 годом, ближе к концу декабря, и создали мы с другом, минским поэтом, Юрой Мамчицем. Название группы навеяно было «Беловежским портвейном», казино «Белая вежа» и сигаретами «Пуща». Все эти три вещи были нам вполне доступны и в итоге дали некую информацию, толчок к действию. Написали манифест группы и начали творить. Постепенно наш дуэт прирастал новыми людьми, и добавилось третье слово к названию: группировка. В итоге получилось длинное забавное и бессмысленное Группировка Беловежская Пуща — в три слова без кавычек, либо с хэштэгом — #ГБП. Мы являемся не совсем группой, а скорее «неким самобытным производством», «кустарным явлением», «контрреакцией на действительность». Репетиции и записи проходят в моей домашней студии «ФМ STUDIO». Наш постоянный костяк: я и Лёша Великанович, прекрасный гитарист и аранжировщик. Обложки рисует сумасшедший художник в г. Орша Паша Сидорович. С нами пела и играла на флейте замечательная девушка из Хабаровска Уна Сольвейг, питерский электронщик Саша Григорьев, ребята из подмосковной группы «Саббатай Цви». Украинские музыканты: Миша Пенедюк, ребята из группы «Очеретяный кіт», Сергей Беспалов из московской группы «Верховье», музыканты студии «Ночное такси», которые работали с Кругом, Розенбаумом, Братьями Жемчужными. И многие другие…
Алексей Караковский: Как вы достигли такой студийной производительности? Несколько альбомов в год — это впечатляет.
Фёдор Михайлов: По-моему сейчас гораздо больше впечатляют многочисленные видео-приколы с котами. А насчёт производительности… Я уверен, что #ГБП долго не просуществует. Это словно спичка, которая быстро сгорает. Тем более, что мы не являемся масскультом и никогда им не сможем быть. Потому хочется в наиболее кратчайшие сроки уложиться: оставить после себя то, что уже написано в чистовом виде, и закончить черновики. А что дальше с этим будет — не наше дело.
Алексей Караковский: Как я тебя понимаю!)) Вас в Беларуси реально запрещали или тупо не разрешали? Из России плохо видно, как там у вас это происходит )
Фёдор Михайлов: Разные случаи были. Например, пригласили нас на центральную белорусскую телерадиокомпанию, чтобы снять в музыкальной передаче. Сняли небольшой видео-концерт в студии, взяли интервью. Причём нас заранее цензурировали и — пропустили! Через недели две я узнаю, что главный не пустил в эфир ТВ, принудил уничтожить все записи и уволил звукорежиссёра! Ну не абсурд ли? Не БССР ли это в 21 веке (об этом у нас есть песенка-гимн «О, Белоруссия, нев…бенная страна!»)? При этом каждый день с экранов ТВ навязывают насилие, кровь, «туалетно-настенный» и блатной лексикон, скандалы, интриги, расследования, повышение надоев и урожаев…
Алексей Караковский: А в Беларуси есть аналог списка экстремистских материалов, как в России? У нас уже целых две панк-группы удостоились чести в него попасть (Pussy Riot и Ансамбль Христа Спасителя).
Фёдор Михайлов: Знаете, Алексей, я думаю, что в любом государстве такие списки могут быть. Эта тема хорошо раскрыта в фильме «Страсти по Владимиру» 1990 года. Рекомендую всем посмотреть, кто не видел. Это лучший художественный фильм о Высоцком и по Вашему вопросу в том числе.
Алексей Караковский: Спасибо, посмотрю. Ещё один вопрос — просто хочется разобраться. Кто сейчас в Беларуси играет панк-рок, ну или вообще хоть какую-то протестную музыку? В России толком нет об этом информации, и мы судим, например, по «Ляпису», который вряд ли сейчас можно отнести к некоммерческой музыке. В начале нулевых, помнится, ещё были NRM и Нейро Дюбель…
Фёдор Михайлов: Протестовать можно только тогда, когда есть новая идея светлого будущего. А сейчас этой идеи никто не предлагает. Потому места для протестного творчества под белорусским солнцем нет. Мы все сейчас существуем в некоем «безвременье», «зазеркалье», «секонд-хенде». Например, мы об этом «секонд-хенде» и поём.
Алексей Караковский: Ты упоминал в одном из интервью Sonic Youth и no wave — эта музыка далеко не на слуху. Кто ещё тебя вдохновил на ГБП?
Фёдор Михайлов: Вдохновили? Например The Sonics, Velvet Underground, Утёсов, Башлачёв, Таксиль, Галич, Песняры (причём те альбомы, которые мало кому известны!), группы Neue Deutsche Welle, пластинки из журнала «Кругозор», писатель Рубен Гальего, Мусоргский, Гершвин, Лукашенко, «Вялотекущая шизофрения» Розенбаума, Muddy Waters, Эгон Шиле, прерафаэлиты, Владимир Цеслер, цыгане в московском метро, священник Елисей, который сидел на ступеньках и «догонялся» энергетиком, проститутки у дорог, дальнобойщики, вдв-шники, воры и многие-многие другие. Например, послушайте хотя бы наши песни «Свадьба» и «Шапка-ушанка» и Вы увидите стихи, сотканные из настоящего. Сущее, превращённое в вечность. Это ведь здорово!
Алексей Караковский: Да, широте твоего кругозора можно позавидовать! Кстати, авторство текстов — в основном, твоё? Каков процент твоего вклада в ГБП?
Фёдор Михайлов: Я не совсем автор в прямом смысле этого слова. Например, я «проводник». Оформляю уже существующую информацию в объекты: стихотворения, песни, картины. А эти объекты потом могут «распадаться» на другие, не моего, так сказать, авторства. Например, нынешний гитарист Лёша сейчас вкладывает в творчество #ГБП не менее моего.
Алексей Караковский: Кстати, после манифеста 2010 года вы больше не делали подобных программных заявлений? Лично у меня не возникло ощущения, что он потерял актуальность для вашего творчества, но мало ли.
Фёдор Михайлов: Были пробы. Три черновых есть. Скоро будет закончен новый манифест, в который эти пробы войдут, т. к. мы несколько меняем концепт #ГБП в рамках готовящихся альбомов. Это будет наш последний «клич». После этого мы, например, либо закончим деятельность #ГБП как таковой, либо трансформируемся в нечто иное. Поживём — увидим. А по поводу первого манифеста Вы правы. Он не потерял актуальность, и скажу даже больше, возьму на себя ответственность, — будет актуален достаточно долго.
Алексей Караковский: Логично предположить, что кроме единомышленников и ценителей у вас есть и недоброжелатели. Кого больше?
Фёдор Михайлов: Мы об этом не думаем. Время расставит точки над «і». Например, Роальда Мандельштама, Леонида Аронзона, Вениамина Блаженного и т. д. широкие круги читателей поняли спустя много лет после их кончины. Например, Анну Герман, Виктора Пелевина, Захара Прилепина и т. д. многие приняли при их жизни. Что с нами есть сейчас и что будет — мы не знаем. Может, мы «сгниём» в своём белорусском «штетле» (с идиш на русский — «местечко») как арьергард на фоне нынешней попсы, а может превратимся в а-ля Алла Пугачёва. ХЗ…
Алексей Караковский: Наверное, последний вопрос. Но он потребует подробного рассказа. Как вас занесло на Дальний восток? И вообще — как это происходило? У меня, честно говоря, немного не укладывается в голове — по той скупой информации, которая опубликована в прессе.
Фёдор Михайлов: Просто мы спонтанно поехали в тур «Секонд-хенд 2015» по России и закончили в августе в Украине. Маршрут и концерты организовали по карте, через интернет. Пункт А — Санкт-Петербург, пункт Б — Владивосток. А позже друзья пригласили в Украину на фест. Просто так получилось. Мы жаждали путешествия, общения, открытий, эмоций. После выхода на широкую аудиторию альбома «Секонд-хенд» и, особенно, песни «О, Белоруссия!», было, например, небезопасно оставаться в стране. Собрались и — поехали. Так сказать, «будь, что будет». Порой концерты происходили внепланово, кроме клубов и квартир, в кафе, в кабинах дальнобойщиков, в коммуналках, на улицах, в деревнях, в стрёмных дворах российских городков, в парках культуры и отдыха, на автобазах. Всё было лихо и искренне, весело и грустно. Мы встретили очень много прекрасных людей в пути: и в горе и в радости.
Алексей Караковский: Автостопом ехали?
Фёдор Михайлов: В основном да, автостопом.
Алексей Караковский: Ладно, для первого раза хватит. Будем писать про вас и дальше! Удачи!
Музыку группы можно послушать в сообществе ВК #ГБП.
Comments are closed