События происходят 28 июля 1993 года – второй релиз в серии альбомов группы Бориса Усова-Белокурова сразу и точно ориентирует слушателя во времени. Усов перед началом первой вещи также говорит, что группе «существовать осталось три дня» и извиняется, что песни «старые», «Енотам» примерно – год, это один из ранних альбомов в их дискографии.
Первое, что взрывает восприятие – напряжение подачи, она почти на грани нервного срыва, она умножается на анти-качество звучания инструментов и «бытовую», разговорную интонацию. Манера изложениея – речитатив, песни оказываются панк-баснями, панк-сагами. Spoken-word-панк? Панк-мелодекламация? «Итог — революция» дёргает и тревожит гитарным напором. Лоу-фай улетает в нойз, в среднетемповых вещах вокал легко перекрывает зуд гитар. Прорываются, словно выныривают наружу, ударные Бориса Рудкина, соосноваиеля группы и соиздателя журнала «Шумелаъ Мышь», из которого, собственно, и выросли «Еноты».
Альбом – ненаучная фантастика, фантасмагория эмоций, создающая диапазон чувствования, дающая шанс на выдох, иллюзию места для разбега. Но вдох выдохом не заканчивается, никто не делает нам легче. «Даже через вечность, даже через год чёрный трекголькик нас найдёт!», «Стрельба по звёздам…», «…незабудка классовой борьбы», «Мир умирает у нас на глазах…» – в образах звенит вечная нереализованность людей, которые не хотят становиться на одну доску с «реальностью». И да, кстати, «Доска кончается! Сейчас я упаду!» – кажется, сейчас закричит герой – как-то так кричали поэты во все века: Псевдолетские психоделические образы – Воин-поросёнок, Ежиха-форсиха, Неизвестный вомбат – переплетены с отчаянным сюрреализмом типа «кота с машиной в голове», инвективщиной, «обычными» котятами, киношными реминисценциями и пробивающей насквозь лиричностью.
Голливудская, вернее болливудская, жажда апокалипсиса бьёт через край. Синефилия и киномания – одна их базовых черт той тусовки. Можно представить альбом, и как неудовлетворённость видеотрансляцией конца света – проблемы иносказательны, но тревога просто душит. Ни одна другая группа так остро не отразила моральный и социальный регресс времени. В воздухе пахло не революцией, революция тогда только что совершилась, оставив другие ароматы. Сравнения с брожением в искусстве в начале прошлого века очевидно – Бориса тянуло туда, его поздние журналы назывались показательно – «Связь времен» и «Мир искусства».
Усов создавал энергетический шок и просто чтением стихов, но рок позволял давить энергией ритма, ударными фразами, давать постоянную пищу чакрам – и исполнителя, и слушателя. В песнях Усова – чеканная монолитность образов, звенящая ясность чувств и жгучее желание описать путанное и скользкое время – хотя бы через этику и эстетику предыдущей, умирающей эпохи, крикнуть людям – вот как они живут в эпоху перемен и смены вех, как в них дышит время. Смерть мира, гибель цивилизации и революция действительно происходила «у нас на глазах» – всех было жалко.
Действительность «Енотов» бесила, буржуазные притворство и жеманность бесили не меньше. Записи группы – не просто панк, это мечта о панке. Альбом обрывается на полуслове, полуноте. Были бы «Еноты» артистами – театрально побросали бы гитары, стукнули бы дверью. Тут же финал становится и правда концом, дальше – тишина, в которую проваливается слушатель. Все ушли в революцию. Делать новую, пределывать старую?
Comments are closed